Чудовище - [16]

— Что это было? — спросил он, его голос был пустым, суровым, будто он так же, как и я, смог все понять.

Мой голос прорвался сквозь слезы, и, стыдясь, я сказала вслух:

— Уродливый. Недостойный любви. Монстр. — Слова вызвали тошноту сразу же, как только слетели с моих губ, и чувство сожаления и боли повисло в воздухе между нами.

Он отвернулся от меня, но раскаяние на его лице было очевидно. Он выглядел так же ужасно, как я себя чувствовала.

То, что он сделал со мной, было ужасно, но то, что я пожелала ему в ответ — непростительно. Я знала, что это было апогеем обиды и боли за всю мою жизнь, которую я вложила в это заклятье, но я никогда не хотела выплескивать на него столько ненависти. Быть недостойным любви — проклятье, которому никто никогда не должен подвергаться. Как я могла сотворить с ним такое? С человеком, которого любила больше всех на свете.

***

Остаток ночи был холодным, молчаливым и несчастным. Никто из нас не встал, чтобы уйти, и я знала, что Тео испытывал больше боли, чем говорил. Я не помнила, когда уснула, но помнила ощущение слез, льющихся сквозь закрытые веки, когда задремала.

Солнце еще не село, когда Тео слегка подтолкнул меня локтем, разбудив, и убедил меня что-нибудь съесть прежде, чем мы снова отправимся в путь. Я спросила, заживают ли его раны, но он лишь коротко кивнул и закрыл тему.

Он был странно нежен утром. Мы шли гораздо медленнее, чем накануне, и хотя я подозревала, что это из-за его травм, я также намного ближе ощущала его присутствие. Он шел рядом со мной, иногда опираясь на меня на больших выступах или позволяя мне опереться на него. В какой-то момент, когда мы нашли легкий путь, он подошел ко мне сбоку, его звероподобная рука покоилась на моей пояснице, будто в защитном жесте.

По большей части мы шли тихо. Мы больше не приводили никаких аргументов и не задавали вопросов, разговаривая о лесе и нашем путешествии.

Тишина позволила моему разуму помечтать, пока мы шли. Тео был так близко, и это делало воспоминания больнее. Я вспомнила ночь бал-маскарада — ночь, когда все закончилось. Я так нервничала, находясь там, среди знатных и богатых людей. Он пообещал, что с ним я буду в безопасности и никто меня не побеспокоит. Он всюду сопровождал меня, почти так же, как когда шел со мной по тропинке. Всю ночь он шептал мне на ухо, рассказывая, кого на вечеринке он презирал больше всех. Он был так близко ко мне, что, хотя в комнате и было многолюдно, мне казалось, будто мы только вдвоем.

В ту ночь мне стало намного яснее, что я любила Тео. Он обращался со мной так, будто я единственная, кто был важен. Он не был выше меня или лучше. Он уважал меня, слушал и, как он признался той ночью, любил меня.

Полагаю, что именно это объединило нас в первую очередь. Мы оба были изгоями. Он был самым младшим из трех братьев, но не так сильно жаждал власти, как двое других. Будучи третьим в очереди, значило, что его часто игнорировали, и хотя из них троих Тео был бы лучшим королем, он был сброшен со счетов прежде, чем у него появился шанс.

Той ночью на балу мы оба согласились, что, хотя там и было прекрасно, мы оба не принадлежали этому месту. И вскоре мы оказались на улице, подальше от толпы, и нашли утешение друг в друге.

***

— Я подумал… — сказал Тео. Его рука была в моих волосах, он часто так делал: наши лбы соприкасались, когда мы стояли за стенами замка.

— Хм-м... — пробормотала я в ответ.

— Мы должны выбраться отсюда.

— Куда бы ты хотел пойти? — спросила я. Мое лицо по-прежнему было скрыто под маской, и мне казалось, что улыбка застыла на моем лице.

— Далеко. Куда угодно. — Мое сердцебиение ускорилось, когда до меня начал доходить смысл его слов. Я полагала, что он собирается выбраться отсюда сегодня вечером, но я не подозревала, что он имел в виду нечто гораздо серьезнее.

Я отстранилась.

— О чем ты говоришь? — спросила я.

— Анабель, я говорю о том, чтобы сбежать вместе. Пока остаемся здесь, мы никогда не сможем по-настоящему быть вместе. Мы могли бы жить в лесу, мне все равно. Я не хочу больше так жить. Я не хочу оставаться бесполезным принцем.

Я не могла ответить. Мой голос застрял у меня в горле, и я могла слышать, как мое сердце колотилось в ушах. Такое чувство, что слишком много навалилось за один раз — слишком много счастья. Слишком много надежд.

Я уставилась на его лицо, мой рот раскрылся от шока. Я видела в его глазах любовь и честность, которые он проявлял каждый день, что я провела с ним. Моей первой реакцией было сказать «нет», но как только я почувствовала, как его пальцы скользят по моим волосам, я поняла — он прав. Мое время здесь, с ним, подходило к концу, и вскоре я бы рисковала быть пойманной, если останусь. Я собиралась потерять его навсегда и вдруг, внезапно, почувствовала отчаянное желание избежать этого.

И как только я позволила себе прочувствовать эту идею, я с головой в нее окунулась.

— Да, — ответила я.

— Правда? — спросил он, похоже, удивленный моим ответом.

— Да. Конечно, — прошептала я, когда слезы начали жечь глаза.

Он улыбнулся своей сияющей улыбкой, снял маску с моего лица и поцеловал. И когда он отстранился, то прошептал эти три слова мне на ухо, и я вдруг испугалась, что эта ночь станет самой счастливой в моей жизни. Потому что для меня нет ничего страшнее, чем быть счастливой.