Чудотворец наших времен - [25]

– О!

Матросы рассматривали бутылку.

Владыка подошел ближе к ним.

– Ребенку холодно. Торопимся домой, друзья.

Один из моряков обдумал слова владыки и стал снимать бушлат.

– Закутайте!

– Выпьем! – сказал другой. – Его здоровье!

И он ловко откупорил бутылку и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Передал бутылку товарищу. Тот повторил то же, что сделал первый, и протянул бутылку владыке.

Владыка взял бутылку и, к ужасу Маргариты Николаевны, тоже сделал глоток из горла.

Отдал ее морякам.

Маргарита Николаевна вернула бушлат моряку.

– Вас не пустят на корабль, возьмите.

Матрос подумал с минуту, взял бушлат и передал подержать товарищу. А сам стал снимать с себя матросскую тельняшку.

Пришлось ее взять, плотнее закутать младенца.

Моряк поднял бутылку над головой и помахал ей, прощаясь, как флагом.

– Счастья!

Больше происшествий с ними не произошло, и они благополучно добрались до приюта.

Утром, после литургии, когда владыка пришел в приют, он сразу понял, что произойдет что-то неприятное, похожее на скандал.

Так оно и случилось.

В вестибюле он увидел Маргариту Николаевну с заплаканным лицом.

– Вас ждут, – сказала она, вытирая глаза платком.

– Кто?

– Все. Собрались в зале.

Уже понимая, что будет крупный разговор, он прошел в зал, где проводились различные торжественные мероприятия. Увидел, что собрались, наверное, все работники приюта.

Он прошел вперед, встав перед ними – маленький, в заплатанной рясе. Ботинки на нем были те, что подарил рикша, – теперь изрядно поношенные, стоптанные.

Владыка снял очки, протер их, надел, глядя детскими своими глазами на сподвижников, которые, похоже, взбунтовались.

– Знаю, знаю, что вы хотите сказать. Есть нечего, а он еще одного ребеночка подобрал. Так ведь радоваться этому надо, родные мои. У нас появился еще один сын. Что же до продуктов, то они у нас будут, Господь не оставит.

– Да откуда они будут? – грозно сказала повариха Настя. – С неба упадут?

– Ну да, Настасья, с неба. Надо лишь усердней молиться.

– Владыка, всему есть предел. И терпению нашему тоже! – сказала учительница математики и других точных наук. – Невозможно на детей смотреть! Видеть их лица, глаза! Это ужас какой-то!

– Что нам надо в первую очередь, Настасья? – обратился владыка к старшей поварихе.

– Хотя бы немного овсянки.

– Хорошо, будем просить овсянку.

И он вышел из зала, прихрамывая на правую ногу, – она у него была короче левой. Прежде он носил ортопедическую обувь, но сейчас было не до заказов специальной обуви.

Поднявшись в свою комнату на втором этаже, он закрылся и стал на молитву.

Часа через два у дверей приюта остановился грузовик. Из кабины вышел приличного вида господин и подошел к входной двери, уверенно позвонив. Господин одет был в пальто с меховым воротником, в кепи с наушниками, в зимние, на толстой подошве, башмаки.

Открыла ему Маргарита Николаевна, случившаяся в вестибюле.

– Прошу прощения, – сказал господин. – Кто-нибудь у вас говорит по-английски?

– Да. Что вам угодно? – ответила Маргарита Николаевна, разглядывая господина.

– Мне сказали, что здесь приют для бездомных детей. И содержит его церковь.

– Совершенно верно. Настоятель собора и директор приюта архиепископ Иоанн. Как прикажете доложить?

– О, я всего лишь торговый агент, – господин назвался, – у меня одно предложение…

– Сейчас позову владыку, – Маргарита Николаевна провела нежданного гостя в приемную. – Прошу вас, присаживайтесь.

Владыка уже сам, спустившись по лестнице, шел к английскому торговому агенту.

Сердечно с ним поздоровался, радостно улыбаясь. Господин тоже невольно улыбнулся, ответив на крепкое рукопожатие владыки.

– У нас оказался излишек овсяной муки, – сказал господин. – И я подумал, а не отвезти ли муку в приют для детей? То есть к вам? Мне сказали, что у вас воспитывается около ста детей.

– Сейчас девяносто семь – со вчерашним малышом, которого обрели. Ему и месяца не будет. Такой славный мальчик.

– И где же вы его… обрели?

– Да вы, наверное, знаете. Оставляют прямо на улице… Голод, нищета. Вот мы как раз с Маргаритой Николаевной и обрели малыша.

Господин смотрел на владыку, уже по-другому улыбаясь, – с печальной радостью.

– Как я рад, что нашел вас, – сказал господин.

– А как рада Маргарита Николаевна! И повар наш, Настасья, рада! А больше всех дети. Что же, вы муку привезли?

– Да. Вы только покажите, куда мешки сгружать, – и он снял свое пальто с меховым воротником. – Я, пожалуй, тоже мешки потаскаю. А то у вас, гляжу, одни женщины.

И правда – весть о прибытии какого-то волшебного грузовика с мешками муки уже разнеслась по приюту.

В дверях толпились и воспитательницы, и учительницы, и весь обслуживающий персонал. Впереди всех стояла грузная Настасья, слышавшая разговор, но не понявшая его сути.

– Что же ты, Настасья? – сказал, все так же по-детски улыбаясь, владыка. – Покажи гостю, куда нести мешки.

– Господи, Твоя сила! – Настасья истово перекрестилась. – Можно, я вас расцелую?

Господин не понял, что сказала повариха, и не успел опомниться, как она прижала его к себе и поцеловала в губы.

А Маргарита Николаевна подошла к владыке и тихо сказала:

– Простите мое неверие, владыка.