Чудо-юдо - [10]

Спустя три недели дверь золотого Георгиевского зала отворилась. Катя, она же спецагент Клио, предстала на пороге. Живая, невредимая, слегка утомленная. Под мышкой держала толстенную папку, набитую исписанной бумагой. Небрежно протянула папку ему, похожему на Бога.

– Откуда кошелек? – игриво спросил он.

– Это не кошелек, – строго ответила Катя. – Это рукопись.

– Неужели, – хмыкнул похожий на Бога. – Головастик написал роман?

– Роман написала я! Называется: «Битва евнухов с драконами»!

Похожий на Бога изменился в лице, что с ним приключалось крайне редко. И было от чего. В названии романа он услышал свои собственные слова, отлитые в граните. Три недели назад он произнес эти слова вполголоса, у себя в кабинете, без свидетелей, наедине с вечностью. Мучительно сознавать, что твой кабинет, самое секретное помещение Кремля, прослушивается. Название романа не оставляло почвы для сомнений.

Глава 29

Идея рухнула. Простая идея: жить не по лжи, ничего не просить, ни в чем не участвовать – подло подвела. Я не лгал, не просил, не участвовал. И что? Пришли, объяснили: «Мормышкин! Ты – случайное число в нашем компьютере!» Оказывается, есть законы случайных чисел. По которым, даже если ты никому не лжешь (кроме самого себя, но это ненаказуемо), ничего не просишь и ни в чем не участвуешь – за тобой можно прийти и вырвать у тебя сердце или откусить башку. Оприходовать по полной программе, ибо так решил всемогущий Компьютер.

Я выжрал бутылку, вторую, пал на землю, обмочил штаны, спросил у неба: «За что?» Ответа не услышал. И тогда мне захотелось превратиться во вселенский кошмар. Подарить миру настоящее кошмарное увеселение. Чтоб затошнило всех и сразу. Хотя я понятия не имел, как это сделать.

Вернулся домой, лег на диван и стал думать о вселенском кошмаре. Лежал неделю, две, три. Ничего не приходило в голову. Это меня озадачило.

Я всегда был уверен, что легко овладею секретом гениальности, если захочу сосредоточиться. Не срасталось до поры до времени по причине отсутствия желания. Отвратительный мир не продуцировал желаний. Я молча презирал свою жизнь и этим довольствовался. Почти гордился.

И вот сейчас, вдруг, когда по-настоящему захотелось породить всемирно-исторический ужас, забуксовали слепоглухонемые мозги. Отвыкли работать? Я выругался длинно, грязно и, как всегда, молча.

Глава 30

Похожий на Бога был осторожен в словах. Каждая его фраза имела имела множество значений, несла в себе два, три, иногда четыре смысла. Умение часами говорить образно, остроумно – ни о чем – сделало его тем, кем он стал.

Когда попадаешь в структуру, производящую только слова, значение слова безмерно возрастает. Это хорошо знают поэты. Но даже великим поэтам не дано словами дробить чужие судьбы. Только поэзия власти рождает истинных гениев, способных наполнять поэмы живой человеческой кровью.

Похожий на Бога знал цену словам и умел делать слова равновеликими драгоценному злату, – а иногда и дороже. Но разговаривать в условиях прослушки – особый дар. Понимание того, что стальная игла микрофона введена в твой мозг и транслирует мысли в чужое враждебное ухо, – одно подозрение это рождает пугающую дрожь сердечной мышцы. А тут – нате вам, держите бесспорное доказательство, написанное детским почерком на листе формата А4!

– Позвольте прочитать рукопись? – осторожно поинтересовался похожий на Бога.

– Не надо читать! – совершенно хамским голосом объявила спецагент Клио. – Печатайте! Срочно!

– Вдруг требуется редактура?.. – похожий на Бога суетливо попытался перевести разговор в шутливый регистр.

– Редактура не требуется! – нагло заявила спецагент Клио. – Пропуск мне выпиши. Я в гости поеду.

– Вам пропуск не нужен, – обласкал ее взглядом похожий на Бога. – Вас отвезут, привезут! Охранять будут, как зеницу ока! А зачем вам гости, позвольте узнать? И куда поедете?

– Горыныч просил кой-чего. Погуляю и вернусь, – сказала спецагент Клио.

– Очень хочется поговорить, – прошептал похожий на Бога. – Найдете минуточку?..

– Заткнись, надоел, – грубо ответила Катя.

Интересная подробность. Катя стала ему «тыкать» и хамить, а он, человек, похожий на Бога, вдруг начал подобострастно отвечать на вы рядовому агенту. Неужели? Позвольте объяснить: он всегда безошибочно определял, кому говорить «ты», а кому «вы». Это и делает человека похожим на Бога…

Глава 31

Естественно, Горыныч ни о чем Катю не просил. Ей просто захотелось на минуточку появиться дома, пройтись по двору своего детства – в новом, кремлевском, обличии: охрана, власть, Версаче. Захотелось всех «умыть» – предков, одноклассников, соседей, знакомых. Это же так приятно, когда на тебя, вчерашнюю двоечницу, таращат удивленные глаза и удивление медленно превращается в страх.

– Ой! Ой! – заголосила мамашка. – Доченька! Кровинушка! Живая!..

– Не ори, – раздраженная Катя прекратила словоблудие мамашки. – Я на минутку. Мобилу забрать. Меня ждут в Кремле.

Мамашка отключила рыдания и включила естественный природный скрип.

– Ты чё теперь, у них работаешь?

Папашка лежал на диване и привычно молчал. Возвращенная дочь выглядела роскошно, вызывающе. Она словно побывала в популярной телепередаче, где стилисты и модельеры за большие деньги нищих людей на один денечек превращают в олигархов. Нищие олигархи назавтра сходят с ума. Вот и дочь стала чужой. Это было еще страшнее. Ее не убили. Ее просто отняли. Желание спроектировать вселенский кошмар материлизовалось в глухое злобное отчаяние. Текучая слабость охватила слезные железы.