Чудо поцелуя - [70]

Видя, что коллега похитила у них героя дня, журналисты бросились туда, где адвокат Джозефа Уоткинса держал круговую оборону в кольце наставленных на него микрофонов.

Они молчали до тех пор, пока не отъехали подальше от тюрьмы, убеждаясь, что за ними никто не погнался. Нэнси обнаружила, что у нее вмиг вспотели ладони. И еще приходилось поджимать губы, чтобы они не дрожали. Она нервничала, как школьница при первом свидании. Пытаясь доказать себе самой, что она в состоянии справиться с ситуацией, Нэнси заговорила первой.

— Кеннет говорил мне, что ты велел ему разыскать владельца пикапа и вернуть ему машину с солидным вознаграждением…

Джо кивнул.

— Только этот бизнесмен наотрез отказался. Он доволен и тем, что попал в поле зрения прессы. А ты, как я вижу, свою машину назад не получила.

— Получила, но не всю. Ее привезли на трейлере без колес и без магнитолы.

— Я тебе куплю новую, как только разберусь с делами.

Все правильно. Так просто расплатиться за оказанные услуги — и облегченно вздохнуть, освободившись от нелепой обузы вроде нее. Забыть обо всем, что было. Нет, то, что Нэнси ждала от Джо, нельзя было заменить новой машиной.

— Спасибо за предложение, но я в состоянии купить сама.

— Позволь мне! Это такая малость по сравнению с тем, что ты для меня сделала!

— Ни слова об оплате услуг, — сухо сказала она. — Все, что я сумела сделать для тебя, вознаграждено моими публикациями.

Джо досадливо хлопнул рукой по сиденью.

— Брось, Нэнси. Я же не это имел в виду!

Она даже возрадовалась его досаде. С гневом было легче справиться, чем с благодарностью.

— Давай оставим эту тему, хорошо? Нам куда, мистер Уоткинс?

— Мне надо побывать сначала в Догвуд Хилле.

Она не была уверена, что сможет потратить на него столько времени.

— Это не рядом, Джо. А я должна сегодня сдать материал о твоем освобождении.

— В Догвуд Хилле ты сможешь передать свой очерк прямо в редакцию.

Еще бы она не помнила! Этот стрекочущий помощник недавно даже приснился Нэнси. Именно он стал первопричиной их разрыва.

— Где-то следом за нами едут Мери и Кеннет. Ты можешь пересесть в их машину. Только скажи несколько слов для наших читателей.

Нет, он не мог вернуться с братом и сестрой, даже если бы хотел. Они, по его просьбе, остались в городе, так что в имении не будет никого. Джо счел за лучшее не сообщать Нэнси об этом. Он надеялся, что пребывание там напомнит ей о тех дивных днях и ночах любви, которые они провели в лесном домике. Жаль, что от их убежища осталась лишь горстка пепла…

— Извини, Нэнси, но я прошу отвезти меня в Догвуд Хилл.

Они оба замолчали. Эта тягостная тишина, прерываемая лишь пустяковыми репликами относительно состояния дороги или погоды, растянулась на многие мили. И с каждой милей Джо чувствовал, как между ними вырастает стена отчужденности.

Черт возьми! Он как-то не так ведет себя с ней. Он не чувствовал такой неловкости с тех пор, когда вывел ее из развалин ресторана, угрожая оружием. И то, тогда она ему высказала все, что хотела. Остаться с ней вдвоем в Догвуд Хилле было хорошо теоретически. А что получается на практике? Кроме того, он не мог даже обнять ее, пока она за рулем.

— Я хочу с тобой объясниться, Нэнси, — сказал он. — Остановись, пожалуйста, вон на той смотровой площадке.

Она завернула на пустынный пятачок. Джо почему-то надеялся, что, когда они выйдут из машины, Нэнси приветливо улыбнется и потянется к нему, но она держалась с ним холоднее, чем в памятную ночь в мотеле.

Она пошла за ним к низкой стенке, ограждавшей площадку. Лицо Нэнси одеревенело; ее, похоже, больше интересовал гравий под ногами, чем чудесный вид горной панорамы. И эти проклятые темные очки! Он даже не мог по глазам догадаться о ее настроении.

Все это было еще тяжелее, чем он ожидал. После десяти дней, которые текли как десять месяцев, он был готов задушить ее в своих объятиях, покрывая поцелуями ее лицо, шею, плечи…

Он подготовил заранее дюжину возможных вариантов объяснений, но к этому моменту они все как-то разом отпали. А то, что застряло у него в голове, звучало так тривиально:

Ты для меня — самая прекрасная женщина в мире. Разве я смогу жить без тебя? Простишь ли мне, что вел себя как идиот? Простишь ли мне, что тебя из-за меня чуть не убили?

Как он посмел упрекнуть ее за обидные слезы после всего, что сам говорил и делал? Болезненно униженный тем, что его грубо схватили и заковали у нее на глазах, недовольный собой за эгоистическую тягу к ней, которая поставила Нэнси на волосок от гибели, он тогда бессмысленно разозлился на любимую женщину.

Нэнси поковыряла гравий носком туфли. Что, он так и собирается все время молча пялиться на эти проклятые горы? Если он сейчас же что-нибудь не скажет, она заговорит сама. Но тут возникла проблема. Она собиралась взять у него интервью. Но за это время, пока они оба мучительно молчали, ее внимание переключилось только на личные вопросы. Ну очень личные. Даже интимные…

Он придвинулся к ней, и от случайного касания его руки ее словно током ударило. Он по-прежнему владел всем ее существом, даже не подозревая этого, а ей надо было сдержать мгновенно вспыхнувшее желание повиснуть у него на шее. Что толку от объятий, если нет главного: его взаимной любви, а в этом она была убеждена. Если она будет так переживать, то в конце концов разревется, решила Нэнси. Но она сейчас не имела права на такую женскую слабость.