Чудо - [7]
Пока она говорила, Джулиан исподтишка меня разглядывал. К этому мне не привыкать. Многие думают, что если на меня коситься, не поворачивая головы, то я ничего и не замечу, но я всегда замечаю — голова-то все равно немного наклоняется. Я обернулся проверить, куда делся Джек. Он так и остался у дверей, ждал нас со скучающим видом.
— Мы ставим спектакли каждый год, — сказала Шарлотта.
— Не думаю, что он захочет участвовать, — усмехнулся Джулиан.
— Можно участвовать в спектакле, не выступая на сцене, — Шарлотта посмотрела на меня. — Заниматься освещением. Или раскрашивать декорации.
— О да, мечта, а не работа! — хмыкнул Джулиан.
— Но если не хочешь заниматься театральным мастерством, есть и другие курсы по выбору. Танцы, или хор, или оркестр. Есть курс «Искусство быть первым»…
— На это «искусство» только ботаники записываются, — перебил Джулиан.
— Джулиан, какой ты несносный! — не выдержала Шарлотта, но он в ответ только фыркнул.
— Я выберу естествознание, — сказал я.
— Ого! — воскликнула Шарлотта.
Джулиан поглядел прямо на меня:
— Согласно всеобщего мнения, естествознание — самый трудный курс по выбору. Без обид, но ты никогда не ходил в школу. С чего ты решил, что справишься? Ты когда-нибудь раньше занимался наукой? Настоящей наукой, а не наборами юного химика?
— Да, — кивнул я.
— Джулиан, он же учился, только дома! — вступилась за меня Шарлотта.
— И что, учителя приходили к нему домой?
— Его учила мама! — ответила Шарлотта.
— А она учитель? — спросил ее Джулиан.
— Она учитель? — обернулась ко мне Шарлотта.
— Нет, — ответил я.
— Ну я и говорю! — Джулиан торжествовал. — Как можно преподавать естествознание, если ты не настоящий учитель?
— Уверена, у него все получится.
— Что вы там застряли? Идем в библиотеку! — крикнул нам Джек, которому, видимо, надоело торчать в актовом зале.
— А почему у тебя такие длинные волосы? — спросил у меня Джулиан. Он явно ко мне цеплялся.
Я не знал, что отвечать, и просто пожал плечами.
— Можно задать тебе вопрос? — не унимался Джулиан.
Я снова пожал плечами. Вообще-то два вопроса он уже задал.
— Что у тебя с лицом? Ты на пожаре обгорел или как?
— Джулиан, ну зачем говорить человеку гадости! — возмутилась Шарлотта.
— Это не гадости. Я просто спрашиваю. Мистер Попкинс говорил, что нам тоже можно задавать вопросы.
— Да, но нормальные вопросы! И потом, он таким родился. Мистер Попкинс же нам все объяснил. Ты что, не слушал?
— Еще как слушал! Но мало ли, может, он еще и в пожар угодил.
— Эй, Джулиан, — сказал Джек с другого конца зала. — Замолчи уже наконец.
— Сам замолчи! — огрызнулся Джулиан.
— Август, идем в библиотеку, — позвал меня Джек.
Мы с Джеком вышли из зала вместе. Он открыл двойные двери, пропустил меня и, когда я проходил мимо, посмотрел мне в глаза, будто хотел, чтобы я тоже на него посмотрел. Ну, я так и сделал. А потом я улыбнулся, честное слово. Иногда так бывает: вот-вот расплачешься, но вдруг раз — и уже чувствуешь, что вот-вот рассмеешься. Уголки рта у меня не поднимаются вверх, как у остальных людей. Губы растягиваются в прямую линию поперек лица. Но Джек Тот все равно понял, что я ему улыбнулся. И улыбнулся в ответ.
— Джулиан дурак, — прошептал он. — Но, чувак, разговаривать-то тебе все равно придется. — Он произнес это очень серьезно: похоже, он пытался мне помочь. Я кивнул. Когда нас нагнали Джулиан и Шарлотта, мы немного потоптались на месте, рассматривая свои башмаки. Потом я поднял глаза на Джулиана.
— Между прочим, правильно говорить «согласно всеобщему мнению», — сказал я.
— Ты о чем?
— Ты сказал «согласно всеобщего мнения».
— Не говорил!
— Говорил-говорил, — подтвердила Шарлотта. — Ты сказал, что естественные науки, согласно всеобщего мнения, очень трудные. Я слышала.
— Ничего подобного.
— Нашли о чем спорить, — сказал Джек. — Идем.
Шарлотта пошла следом за Джеком по коридору, а я за ней. Но Джулиан внезапно выскочил вперед, и из-за этого я споткнулся и чуть не упал.
— Ох, извини! Мне очень жаль, — бросил мне Джулиан.
Но судя по тому, как он на меня поглядел, ему не было жаль. Ни капельки.
Хорошие ребята
Мама и мистер Попкинс о чем-то беседовали. Миссис Диас первой увидела, что мы возвращаемся, и засияла своей ослепительной улыбкой.
— Ну, Август, что скажешь? Понравилось?
Я поглядел на маму.
— Да.
Джек, Джулиан и Шарлотта мялись у двери, не зная, входить им или они уже не нужны. Интересно, что им еще обо мне рассказали?
— А цыпленка ты видел? — спросила мама.
Я помотал головой, а Джулиан сказал:
— Вы про цыплят из лаборатории? В конце учебного года их отдают на ферму.
— Ах вот как, — протянула мама. Кажется, она немного огорчилась.
— Но каждый год привозят новых, — добавил Джулиан. — Так что Август увидит их весной.
— О, замечательно! — Мама посмотрела на меня. — Они такие славные, Ави!
Лучше бы она не сюсюкала со мной на людях.
— Ну, Август, — сказал мистер Попкинс, — ребята всё тебе показали? Я совсем забыл про спортивный зал.
— Мы сами догадались туда заглянуть, мистер Попкинс, — успокоил его Джулиан.
— Превосходно! — кивнул мистер Попкинс.
— А еще мы рассказали о ежегодном спектакле и о курсах по выбору, — затараторила Шарлотта, но вдруг воскликнула: — Ой, мы же не показали ему кабинет изобразительного искусства!
Когда любимая подружка уходит в компанию главных красоток класса, а мальчишки затевают настоящую войну, благоразумнее всего держать нейтралитет, считает Шарлотта. В средней школе все немного противные, разве нет? А если ни с кем не ссориться и быть милой, тогда, может быть, и тебя пригласят за стол к популярным девочкам. Хорошо бы еще пройти танцевальный отбор и выступить на школьном благотворительном концерте в Карнеги-холле… Но как только Шарлотта перестанет слишком беспокоиться о мнении окружающих, окажется, что настоящие друзья у нее уже есть, а подготовка к выступлению – нечто куда большее, чем билет в крутую компанию.
История Августа Пулмана, рассказанная Р. Дж. Паласио в «Чуде», была бы не полной без голоса еще одного участника – Джулиана Албанса. Того самого Джулиана, который больше всех смеялся над Ави, ненавидел его и… боялся, как оказалось. Страх, скрытый или явный, часто руководит теми, кто начинает травлю. Страх потерять популярность, страх оказаться хуже других, страх перед тем, что незнакомо или непонятно. Только посмотрев в лицо своему страху, можно выпутаться из сложной ситуации – будь ты жертвой, преследователем или наблюдателем.
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
У Мелоди фотографическая память. Она помнит все, что видела и слышала за одиннадцать лет своей жизни, а слова и звуки имеют для нее вкус и цвет. Она умнее всех в школе. Вот только никто об этом не догадывается. Учителя думают, что девочка не поддается обучению, и из урока в урок повторяют с ней первые буквы алфавита. Казалось бы, куда проще — объяснить окружающим, сколько всего ты знаешь, что любишь, чего хочешь. Но попробуй объясни, если тело совсем тебя не слушается и простая человеческая речь кажется недоступной роскошью… И все же скоро настанет день, когда Мелоди получит возможность произнести первые в своей жизни слова.
Почти в каждом классе есть такой человек. Как говорится, отпетый. Он сидит на последней парте. Уроков никогда не делает. По всем предметам у него двойки, а когда его стыдят, он только ухмыляется. Учителя давно махнули на него рукой, одноклассники от него шарахаются. Он врет по делу и без дела, частенько противореча сам себе.То он лезет в драку, то вымогает у кого-то деньги, то угрожает девочкам, то толкает малышей. Понятно, что все его ненавидят. Но знает ли кто-нибудь, что чувствует он сам? Оказывается, есть способ выяснить это наверняка.
«Нам не повезло — на свете существуют учителя», — думает Питер, отправляясь в пятый класс. Он еще не знает, что в этом году встретится с мистером Терраптом — учителем совершенно особенным. Очень скоро школа становится тем местом, куда интересно ходить и где учишься не только математике и биологии, но и отзывчивости, дружбе, ответственности. Вот только однажды, в середине зимы, неудачно брошенный снежок обернулся настоящей трагедией… Семь учеников одного класса: хулиган Питер, умница Джессика, интриганка Алексия, отличник Люк, добрячка Даниэль, тихоня Анна и молчун Джеффри — рассказывают нам эту историю, и их голоса, поначалу нестройные, постепенно сливаются в прекрасный хор.
Ритка живет в деревне с сестрой и пьющими родителями. Третьеклассницу, аккуратистку Марго взяла в свою семью медсестра детдома. Почти взрослая Гошка надеется, что дурная слава защитит ее от окружающих. Но у каждой из них есть шанс стать счастливой. И все они — одна девочка. От того, как повернется ее судьба, зависит, какое имя станет настоящим. Пронзительная история ребенка, потерявшего родителей и попавшего в детский дом, читается на одном дыхании. И все же самое сильное в этой книге — другое: в смешанном хоре голосов, рассказывающих историю Маргариты Новак, не слышно ни фальши, ни лукавства.