Чудо на Гудзоне - [87]

Меня веселило и то, как бизнес воспользовался преимуществами шумихи, поднятой вокруг нашего рейса. Несколько предпринимателей выпустили бейсболки с надписями «Салли – мой любимый летчик» и футболки «Салли – моя вторая половинка», и один из них объяснил свои действия так: «Этот рейс стал символом того, что в мире по-прежнему есть место для добра». Я немного стеснялся этих футболок, но не протестовал. И моя настоящая вторая половинка, Лорри, не позволяла всему этому вскружить мне голову.

Однажды в Лос-Анджелесе мы вошли в лифт, где попутчики узнали меня. Когда мы выходили, одна молодая женщина вытащила свой сотовый, и было слышно, как она рассказывает подруге: «Это так круто! Я только что столкнулась с тем самым пилотом Салли!»

Когда она взволнованно заговорила по телефону, мы с Лорри шли прямо перед ней и не могли не оглянуться при упоминании моего имени.

Та молодая женщина решила, что Лорри – просто еще одна случайная попутчица по лифту.

– Ну, разве это не круче всего на свете – вот так запросто столкнуться с Салли? – обратилась она к Лорри.

Лорри ответила:

– Ну… дело в том, что я его жена.

Молодая женщина немного смутилась.

– О, прошу прощения! Просто история Салли так поднимает всем настроение! То, что он сделал в том рейсе, – это так впечатляет!

Лорри улыбнулась и уверила ее, что я – самый обычный мужчина и вовсе не всегда такой впечатляющий.

– Слушайте, – прибавила она, – я сегодня видела, как он разгуливает по номеру отеля в одних трусах.

Та женщина пошла дальше, продолжая разговаривать по телефону, и я догадываюсь, что она пересказала подруге весь диалог с Лорри – вместе с подробностями происходящего в нашем гостиничном номере.

Спустя недели, последовавшие за рейсом 1549, я наконец-то получил возможность прочесть некоторые газетные статьи и посмотреть часть телерепортажей. По большей части СМИ отлично справились с работой.

Закралось одно мое неверное описание в одной газетной статье, которое затем растиражировали по всему миру. В нем цитировали слова некоего «полицейского источника», который якобы сказал: «После катастрофы мистер Салленбергер сидел в здании речного вокзала в фуражке, потягивая кофе и ведя себя так, будто ничего не произошло». Один спасатель якобы говорил: «Он выглядел абсолютно безупречно. Он был похож на Дэвида Нивена в летной форме – такой невозмутимый. Его форма была как с иголочки».

Да, я был в форме, но ношение фуражки для пилотов моей компании теперь не обязательно. Этот элемент формы уже не один год как перестал быть обязательным, и я сам не фанат ношения фуражки. В действительности 15 января моя фуражка осталась дома в Калифорнии, в стенном шкафу моей спальни. Я также оспорил бы сравнение с щеголеватым Дэвидом Нивеном. На самом деле я был промокшим, помятым и немного контуженным. (Впрочем, я благодарен за сравнение с Дэвидом Нивеном особенно потому, что во время Второй мировой он служил в армии в период вторжения союзников в Нормандию.)

Из-за огромного интереса журналистов – в неделю, последовавшую за тем рейсом, мы получали по триста пятьдесят запросов от СМИ в день – в конечном счете я согласился дать пару интервью. На ТВ я не ощущал себя комфортно – и до сих пор не ощущаю. Для меня это неестественно. Но чувствую, что у меня понемногу начинает получаться.

Как оказалось, несмотря на мою «дебютную» скованность перед камерами, я неплохо справился. Есть множество вещей, которых я не знаю, но есть и то, в чем твердо уверен, в том числе многие вопросы, связанные с авиацией. Бо́льшая часть вопросов, которые задавали СМИ, была связана с тем, что я знаю, поэтому не всегда попадал в тупик.

Я также с самого начала решил, что мне не следует излишне беспокоиться по поводу СМИ, поскольку вопросы касались главным образом меня самого, и, уж конечно, я о себе знаю больше, чем кто-либо другой. Мне редко задавали специальные технические вопросы, и я взял себе на заметку не увлекаться профессиональным жаргоном.

Многие издания просили разрешения опубликовать первое печатное интервью со мной, и вместо того чтобы выбирать, скажем, между «Уолл-стрит джорнел», «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс», я решил, что будет забавнее остановиться на «Уайлдкэт Трибьюн». Это студенческая газета в школе Доэрти Вэлли, в которой учится Кейт. Интервью брал Джега Санмугам, ученик школы и редактор первой страницы. Он подготовился к беседе. Демонстрировал проницательность. Задавал отличные вопросы и не заставил меня нервничать.

Мне также понравилась идея напечатать интервью в газете, которую Кейт действительно читает. Если бы про меня написали в «Уайлдкэт Трибьюн», возможно, она даже решила бы, что я и вправду крут.

Приехав в Нью-Йорк ради нескольких интервью, мы с Лорри и дочерями взяли выходной и пошли смотреть мюзикл «Юг Тихого океана» в Линкольн-центре. Когда мы сидели в зрительном зале, во время аплодисментов исполнительница главной роли Келли О’Хара заговорила о рейсе 1549 и упомянула, что я присутствую на спектакле. Прожекторы скрестились на нас четверых, и последовала полутораминутная овация зрителей, приветствовавших нас стоя, которая заставила Лорри прослезиться. Это была наглядная иллюстрация масштаба влияния, которое оказала история рейса 1549.