Чудо-моргушник в Некитае - [24]

- О, мадам, - мужественным голосом отвечал граф, - вы не одиноки более - мое путешествие привело меня сюда, чтобы здесь, подле ваших ног...

- Чтобы что? - слегка улыбнувшись, спросила императрица, жадно внимавшая словам своего собеседника.

- Чтобы служить вам любым способом, каким вы пожелаете, прекраснейшая из прекрасных, - отвечал граф и встал на одно колено.

Глаза государыни сияли как звезды. Ее грудь трепетно вздымалась, выдавая обуревающие её чувства. Она взяла ладонь графа в свои ладони и нежно сжала её.

- Вы так взволновали меня, граф...

Она прижала его руку к своей груди:

- Вы слышите, как бьется сердце? - она медленно опускала ладонь графа все ниже и оставила её на своей коленке. Граф, как бы в рассеянности, подвинул её несколько глубже вдоль прекрасной ноги. Императрица сдвинула ноги, крепко сдавив руку графа на полпути к дикой розе, и прошептала срывающимся голосом:

- Мне так не хватает понимания, сочувствия, ласки...

- Вы найдете это в моем сердце, ваше величество, - пылко отвечал граф, пытаясь продвинуть свою руку ещё глубже к заветной цели, но, однако, безуспешно.

- Ах, граф, вы так горячны! - пролепетала императрица, почти уже не владея собой. - Пожалуй, вам не стоило есть столько лягушачьей икры!

Граф не успел ответить, ибо в эту самую минуту скрипнула дверь, и в будуар внезапно вошел государь со свитой. Он нес в руках какую-то бутыль с желто-зеленой жидкостью.

- Дорогая! Поздравь меня... - начал император с порога и замолк с открытым ртом, узрев пикантную сцену.

Безотчетным движением граф попытался вырвать свою руку, заключенную между сжатых ног своей дамы, чтобы придать происходящему вид мало-мальской благопристойности. Но, очевидно, под влиянием неожиданности, ноги императрицы свела судорога - рука графа была словно зажата в стальных тисках, и он едва не вскрикнул от боли из-за своего безуспешного рывка. "Как, однако, сильны бедра императрицы!" - вторично поразился граф. Он был вынужден так и оставаться - с рукой между ног чужой жены на виду у её мужа и всех прочих.

Весь в красных пятнах, император жалко улыбнулся и попытался съязвить:

- Вы бы хоть форточку открыли, а то так и воняет одеколоном!

Бледная как мел государыня вся задрожала от едва сдерживаемого гнева.

- Карды-барды! - тихо, но злобно процедила она сквозь зубы - и слезы навернулись на её прекрасные очи.

Императрица глядела на своего супруга исподлобья, как затравленный зверек. Император смешался - он понял, сколь не ко времени он здесь, в минуту интимного объяснения между этими двумя, как он излишен, как глупо навязчив в минуту, когда решаются судьбы! Стушевавшись, государь даже попятился, но тотчас овладел собой и, гордо вскинув голову, возразил:

- Народу необходима уринотерапия, я иду проповедовать уринотерапию!

- О, да, ваше величество! - поддержал хор придворных. - Да! Шветамбары уже во дворе, ваше величество!

И вслед за тем император высоко держа царственную голову развернулся и покинул покои императрицы вместе со свитой. "Н-да, положеньице!" - подумал бледный граф. Он снова попытался пошевелить своей рукой - и не смог.

- Государыня! - взмолился граф. - Да отпустите же, наконец, мою ладонь!

- А я и не держу её, - отвечала императрица неожиданно спокойно.

Она раздвинула ноги, перекинула правую через руку коленопреклоненного графа, встала с кресла и отошла к окну. Граф с изумлением увидел, что его рука действительно была в стальном кольце - из дна кресла выставлялись два стальных полуокружья, и между ними-то и оказалась его запястье! Он попытался разжать эти кандалы - и не мог.

Императрица меж тем курила у окна спиной к графу. Граф хотел снова окликнуть её и вдруг ощутил больный укус сзади. Он обернулся - это были проделки принца: пакостный мальчишка издали тыкал в зад графа неким подобием кусачек, приделанных к двум длинным прутам.

- Прекратите, принц! - гневно воскликнул граф. - Что вы себе позволяете?!.

- Ты зачем к моей мамке под подол лазишь, гнида? - отвечал на это "золотой аргонавт".

Граф отпихивал эти удлиненные челюсти то свободной рукой, то ногами, но его маневры были затруднены из-за прикованной руки. Наконец он воззвал:

- Ваше величество! Помогите же - я не могу высвободить руку.

Императрица отвечала не оборачиваясь:

- В левом подлокотнике защелка, нажмите её.

Граф, кое-как уворачиваясь от щипков, ухитрился отыскать рычажок и нажать его. Наручники сдвинулись, и граф вытащил руку.

- Ну, я тебе покажу, паршивец! - в сердцах произнес он и хотел схватить негодного принца.

Но тот сделал графу нос и нырнул куда-то за занавеску.

- Граф, подойдите ко мне! - позвала меж тем государыня.

Потирая пораненное запястье и почесывая больно укушенный зад, граф приблизился к ней.

- Взгляните-ка в окно! - предложила императрица. - Наверняка вам в своем Париже не доводилось видеть такого.

Что верно, то верно - толпу, подобной той, что гудела под окнами дворца, во Франции встретить было мудрено. Численно это скопище не было таким уж огромным - пожалуй, Бастилию брало ещё большее количество головорезов. Но даже среди них не было столько полностью обнаженных собственно, в некитайской толпе таких было большинство. Они о чем-то громко кричали, вздымали руки, чего-то, казалось, требовали, потрясали факелами и плакатами - и все это красиво освещалось яркими фонарями и светом из окон дворца, равно как и немыслимо крупными звездами некитайского неба. Божественное зрелище! - залюбовались все придворные, надзирающие из окон.