Чудо - [9]
Мистер Таддеус внимательно наблюдал за происходящим:
– Но ведь вы с Малахией желаете, чтобы эти добрые сестры побыли с Анной две недели и потом доложили обо всем комитету?
Миссис О’Доннелл широко раскинула худощавые руки, и ее клетчатая шаль едва не соскользнула с плеч.
– Желаем, даже очень! Чтобы восстановить наше доброе имя от Корка до Белфаста.
Либ едва не рассмеялась. Так беспокоиться о своей репутации, живя в этой жалкой лачуге, а не в каком-нибудь особняке…
– И что нам прятать? – продолжала женщина. – Разве мы не отворили двери всем доброжелателям с четырех сторон света?
Ее напыщенность рассердила Либ.
– Кстати говоря, – сказал священник, – гости, похоже, собираются уходить.
Либ даже не заметила, когда прекратилось пение. Дверь, ведущая в другое помещение, приотворилась, и потянуло сквозняком. Она встала и заглянула в щель.
Так называемая хорошая комната отличалась от кухни в основном своей пустотой. В ней не было ничего, кроме буфета с немногими тарелками и кувшинами за стеклом и нескольких веревочных стульев. Полдесятка людей стояли, повернувшись к углу комнаты, который был не виден Либ, с широко открытыми горящими глазами, словно их взорам предстало нечто поразительное. Она напрягла слух, пытаясь различить их бормотание.
– Спасибо, мисс.
– Пара святых карт для твоей коллекции.
– Позволь оставить тебе этот пузырек с маслом, который освятил в Риме нашему кузену его святейшество.
– Вот цветы, срезанные утром в моем саду.
– Тысячу раз благодарю, и не поцелуешь ли моего ребенка?
Эта последняя женщина поспешила в угол со свертком.
Либ мучилась оттого, что не может хотя бы украдкой увидеть необыкновенное чудо. Не эти ли слова произнесли вчера в винной лавке фермеры? Да, судя по всему, они восхищались не каким-то двухголовым быком, а Анной О’Доннелл, живым чудом. Очевидно, сюда каждый день впускались толпы, желающие пасть ниц у ног девочки. Какая пошлость!
Либ вспомнила, что один фермер неодобрительно высказался о толпе, которая всячески угождает ей. Должно быть, он имел в виду посетителей, жаждущих обласкать ребенка. Что, по их мнению, они совершали, делая из девочки святую, ибо вообразили, будто она поднялась выше обычных человеческих потребностей? Как те разряженные статуи, которые проносят по улицам во время религиозных церемоний.
Правда, голоса этих людей для Либ звучали на ирландском. Миссис О’Доннелл преувеличила, говоря о четырех сторонах света. Дверь в комнату распахнулась, и Либ отступила в сторону.
Посетители, шаркая ногами, вышли.
– Миссис, это вам за беспокойство.
Мужчина в круглой шляпе предложил Розалин О’Доннелл монету.
Ага! Корень всякого зла. Наподобие состоятельных туристов, платящих крестьянину за возможность позировать на пороге его грязной лачуги со скрипкой, у которой недостает половины струн. О’Доннеллы наверняка участвуют в этом жульничестве, решила Либ, притом из вполне предсказуемых побуждений – деньги.
Но хозяйка спрятала руки за спину:
– Гостеприимство нам не в тягость.
– Для милой девчушки, – произнес посетитель, но Розалин О’Доннелл продолжала трясти головой. – Я настаиваю.
– В ящик для бедных, сэр, если хочется что-то оставить.
Она кивком указала на железный сейф, стоящий на табурете у двери.
Либ упрекнула себя в невнимательности.
На выходе посетители бросали в щель свои пожертвования. Некоторые из монет, судя по звуку, были тяжелыми. Эта маленькая проказница привлекала не меньше внимания, чем стоящий у дороги крест или камень. Либ сильно сомневалась, что О’Доннеллы отдадут хотя бы пенни из ящика менее удачливым беднякам, чем они сами.
Дожидаясь, пока пройдет толпа, Либ стояла у каминной полки, а потому смогла рассмотреть дагеротип. Снимок с темным фоном был сделан несколько лет назад, до эмиграции сына. Розалин О’Доннелл, напоминающая внушительный тотем, на коленях у нее откинулся назад в несколько неподобающей позе худой юнец, а у отца на коленях сидит прямо маленькая девочка. Либ прищурилась, пытаясь рассмотреть снимок сквозь блики на стекле. У Анны О’Доннелл были волосы до плеч, такие же темные, как у Либ. В общем, она не отличалась от любой другой девочки.
– Идите в ее комнату, а я схожу за ней, – сказала Розалин О’Доннелл сестре Майкл.
Либ сжалась. Каким образом эта женщина собирается подготовить дочь к их надзору?
Запах от тлевшего торфа вдруг стал для Либ нестерпимым. Она пробормотала что-то о свежем воздухе и вышла во двор.
Распрямив плечи, Либ вдохнула воздух и почувствовала запах навоза. Если она останется, ей придется принять вызов – разоблачить это жалкое надувательство. В лачуге не больше четырех комнат. Она не сомневалась, что ей хватит одной ночи, чтобы поймать девчонку, ворующую еду, – одна та будет или с помощниками. Миссис О’Доннелл? Ее муж? Прислуга, судя по всему, единственная? Или все они вместе? Это означало, что за поездку Либ заработает сущие гроши. Разумеется, менее честная сиделка заговорила бы только по прошествии двух недель, чтобы получить жалованье за это время. Единственная цель Либ – довести дело до конца, убедиться в том, что здравый смысл возобладал над абсурдом.
– Я, пожалуй, загляну к другим моим прихожанам, – произнес у нее за спиной розовощекий священник. – Сестра Майкл предложила первой заступить на дежурство, поскольку вы, наверное, устали от путешествия.
Книга, которая невероятно актуальна сегодня. Эмма Донохью рассказывает о страшной эпидемии, поразившей Европу в ХХ веке. В Ирландии, обескровленной войной, эпидемия «испанки» не сбавляет оборотов – в госпитале в центре Дублина не хватает докторов и сестер, а больные все прибывают. Под удар попадают и те, кому вынести его сложнее других – будущие матери на поздних сроках беременности. Медсестра Пауэр делает все, что в ее силах, чтобы спасти рожениц и помочь появиться новой жизни. В канун Дня Всех Святых в ее маленькое царство вступают еще две необыкновенные женщины – молоденькая волонтерка Брэйди Суини и доктор Кейтлин Линн, суфражистка, которая, по слухам скрывается от полиции из-за участия в восстании.
Красавица Хелен, дерзкая искательница развлечений, не боится рисковать, и в какой-то момент о ее измене становится известно мужу — адмиралу Кодрингтону. Чтобы избежать огласки и развода, Хелен задумывает интригу, в которую вовлекает старую деву Эмили Фейтфул. Пожилой муж, ветреная жена и близкая подруга образуют роковой треугольник. Их сложные отношения дают толчок к стремительному и неожиданному развитию сюжета, за которым читатель напряженно следит до самой последней страницы, как в настоящем детективе.Роман основан на действительно происходившем в 1864 г.
Действие романа происходит в Лондоне в середине восемнадцатого века. Жизнь Мэри Сондерс, девочки из бедной семьи, сера и безрадостна. Ее невинное желание иметь хоть что-нибудь яркое — например, красную ленту — приводит к необратимым последствиям. В совсем еще юном возрасте Мэри становится проституткой и неожиданно узнает, что такое настоящая свобода, недоступная добродетельным женщинам. И все же опасность, которой она подвергается, заставляет девушку искать прибежища в небольшом городке Монмуте. Мэри становится служанкой, а затем и помощницей швеи в семье Джонс.
Пятилетний Джек всю свою жизнь провел в одной комнате. Эта комната была целым миром для него и тюрьмой для его матери, в которой она томилась вот уже семь лет. Здесь они играли, читали книги, смотрели телевизор. Джек думал, что все, что он видит на экране, — лишь фантазия и за пределами комнаты не существует ничего, только бесконечный космос. Но его мать знала, что их обитель — это звуконепроницаемый сарай на заднем дворе сумасшедшего маньяка. Она смогла обеспечить сыну полноценное развитие, но Джек рос, и вместе с ним росло его любопытство.
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
Нет повести печальнее на свете, чем повесть человека, которого в расцвете лет кусает энцефалитный клещ. Автобиографическая повесть.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Быль это или не быль – кто знает? Может быть, мы все являемся свидетелями великих битв и сражений, но этого не помним или не хотим помнить. Кто знает?
Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!
Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.
Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.
Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.