Чудо - [28]
Либ открыла записную книжку на новой странице и взяла металлический карандаш.
Вторник, 9 августа, 21:27.
Пульс: 93 удара в минуту.
Дыхание: 14 вдохов в минуту.
Язык – без изменений.
Ее первое ночное дежурство. Либ всегда была не прочь работать в эти часы. В тишине и покое было что-то умиротворяющее. Она в последний раз провела ладонью по простыне. Поиск припрятанных объедков стал обычным делом.
Взгляд Либ упал на оштукатуренную стену, и она подумала о подмешанных туда навозе, шерсти, крови животных и пахте. Разве может такая поверхность быть чистой? Либ представила себе, как Анна лижет стену, чтобы хоть как-то насытиться, ведь есть дети, которые пригоршнями поедают землю. Но нет, от этого, несомненно, испачкался бы рот ребенка. Кроме того, с начала надзора Анна теперь никогда не остается одна. Свечи, одежда девочки, страницы ее книг, чешуйки собственной кожи – у нее не остается возможности незаметно проглотить что-то из этого.
Анна покончила с молитвами, прошептав напоследок молитву к Доротее. Потом, перекрестившись, забралась под серое одеяло. Ее голова покоилась на тонком валике.
– У вас нет другой подушки? – спросила Либ.
Полуулыбка.
– У меня вообще не было подушки, пока я в прошлом году не заболела коклюшем.
Какой-то парадокс: Либ надлежит открыть миру уловки девочки, а она между тем печется о том, чтобы Анна хорошо выспалась. Трудно отделаться от старых медсестринских привычек.
– Китти, – позвала Либ из-за двери. Супруги О’Доннеллы уже ушли, а горничная раскладывала на скамье старый матрас. – Можешь принести вторую подушку для Анны?
– Возьмите мою, – сказала горничная, протягивая ей комковатую подушку в хлопчатобумажной наволочке.
– Нет-нет…
– Берите, мне все равно. Я засыпаю на ходу.
– В чем дело, Китти? – послышался из закутка голос Розалин О’Доннелл.
– Она просит другую подушку для ребенка.
– Анне нездоровится? – отодвинув портьеру из мешковины, спросила мать.
– Просто хотела узнать, нет ли лишней подушки, – в замешательстве ответила Либ.
– Возьмите обе, – ответила Розалин О’Доннелл. Она появилась в ночной рубашке, с босыми ногами и положила свою подушку поверх Киттиной. – Детка, у тебя все хорошо? – просунув голову в спальню, спросила она.
– Очень хорошо, мамочка, – ответила Анна.
– Одной хватит, – сказала Либ, беря подушку Китти.
Миссис О’Доннелл стала принюхиваться:
– Тебя не мутит от запаха этой лампы, милая? Глазки не щиплет?
– Нет, мамочка.
Женщина выставляла напоказ свою заботу, пытаясь создать впечатление, что безжалостная сиделка причиняет ребенку вред, настаивая на чересчур ярком освещении.
Наконец дверь закрылась, и сиделка осталась наедине с ребенком.
– Ты, наверное, устала, – обратилась Либ к Анне.
Долгое молчание.
– Не знаю.
– Сегодня тебе, вероятно, будет трудно уснуть, поскольку ты не привыкла к лампе. Хочешь почитать? Или я тебе почитаю?
Ответа не было.
Либ подошла к девочке, которая уже, оказывается, уснула. Бледные пухлые щеки.
Питается манной небесной. Какой вздор! Что в точности означает эта манна – какой-то вид хлеба?
Книга Исхода, это в Ветхом Завете. Единственный библейский том, который попался Либ в ящичке с сокровищами Анны, был сборник псалмов. Либ пролистала его, стараясь не перепутать карточки. Ни одного упоминания о манне. Либ обратила внимание на одну фразу. Дети, бывшие незнакомцами, лгали мне. Странные дети исчезли и сошли со своего пути. Что бы это значило? Безусловно, Анна – странный ребенок. И она сошла с обычного пути девичества, вознамерившись лгать целому свету.
И тогда Либ осенило, что спрашивать нужно не о том, как ребенок мог совершить подобное мошенничество, а зачем? Верно, дети выдумывают всякие небылицы, но наверняка такого рода историю мог сочинить только ребенок с извращенной натурой. Анна не проявляет ни малейшего интереса к богатству. Обычно дети стремятся завоевать внимание, может быть, даже славу, но не такой ценой – пустой желудок, болящее тело, постоянные терзания о том, как поддержать эту ложь.
Если только О’Доннеллы не придумали этот чудовищный план, заставив Анну принять в нем участие, чтобы получать выгоду от посетителей, проторивших дорожку к их двери. Однако не похоже на то, что Анну к чему-то принуждают. В ней есть какая-то спокойная уверенность, самообладание, необычное для столь юного существа.
Разумеется, взрослые тоже, бывает, бесстыдно лгут, в особенности про самих себя. По опыту Либ знала, что люди, не способные и на грош обмануть продавца, станут врать о том, сколько бренди выпили или в чью комнату вошли и что там делали. Девушки с выпирающим из корсета телом отрицают свое положение, пока не начнутся схватки. Мужья клянутся всеми святыми, что разбитые лица жен – не их рук дело. Каждый человек – вместилище секретов.
Священные карточки приводили Либ в смятение своими причудливыми деталями: у некоторых края как кружево, другие с экзотическими именами. Святой Алоизий Гонзага, святая Катерина Сиенская, святой Филипп Нери, святая Маргарита Шотландская, святая Елизавета Венгерская – подобно коллекции кукол в национальных костюмах. Как сказала недавно Анна, Он может обратить любого
Книга, которая невероятно актуальна сегодня. Эмма Донохью рассказывает о страшной эпидемии, поразившей Европу в ХХ веке. В Ирландии, обескровленной войной, эпидемия «испанки» не сбавляет оборотов – в госпитале в центре Дублина не хватает докторов и сестер, а больные все прибывают. Под удар попадают и те, кому вынести его сложнее других – будущие матери на поздних сроках беременности. Медсестра Пауэр делает все, что в ее силах, чтобы спасти рожениц и помочь появиться новой жизни. В канун Дня Всех Святых в ее маленькое царство вступают еще две необыкновенные женщины – молоденькая волонтерка Брэйди Суини и доктор Кейтлин Линн, суфражистка, которая, по слухам скрывается от полиции из-за участия в восстании.
Красавица Хелен, дерзкая искательница развлечений, не боится рисковать, и в какой-то момент о ее измене становится известно мужу — адмиралу Кодрингтону. Чтобы избежать огласки и развода, Хелен задумывает интригу, в которую вовлекает старую деву Эмили Фейтфул. Пожилой муж, ветреная жена и близкая подруга образуют роковой треугольник. Их сложные отношения дают толчок к стремительному и неожиданному развитию сюжета, за которым читатель напряженно следит до самой последней страницы, как в настоящем детективе.Роман основан на действительно происходившем в 1864 г.
Действие романа происходит в Лондоне в середине восемнадцатого века. Жизнь Мэри Сондерс, девочки из бедной семьи, сера и безрадостна. Ее невинное желание иметь хоть что-нибудь яркое — например, красную ленту — приводит к необратимым последствиям. В совсем еще юном возрасте Мэри становится проституткой и неожиданно узнает, что такое настоящая свобода, недоступная добродетельным женщинам. И все же опасность, которой она подвергается, заставляет девушку искать прибежища в небольшом городке Монмуте. Мэри становится служанкой, а затем и помощницей швеи в семье Джонс.
Пятилетний Джек всю свою жизнь провел в одной комнате. Эта комната была целым миром для него и тюрьмой для его матери, в которой она томилась вот уже семь лет. Здесь они играли, читали книги, смотрели телевизор. Джек думал, что все, что он видит на экране, — лишь фантазия и за пределами комнаты не существует ничего, только бесконечный космос. Но его мать знала, что их обитель — это звуконепроницаемый сарай на заднем дворе сумасшедшего маньяка. Она смогла обеспечить сыну полноценное развитие, но Джек рос, и вместе с ним росло его любопытство.
Ида Финк родилась в 1921 г. в Збараже, провинциальном городе на восточной окраине Польши (ныне Украина). В 1942 г. бежала вместе с сестрой из гетто и скрывалась до конца войны. С 1957 г. до смерти (2011) жила в Израиле. Публиковаться начала только в 1971 г. Единственный автор, пишущий не на иврите, удостоенный Государственной премии Израиля в области литературы (2008). Вся ее лаконичная, полностью лишенная как пафоса, так и демонстративного изображения жестокости, проза связана с темой Холокоста. Собранные в книге «Уплывающий сад» короткие истории так или иначе отсылают к рассказу, который дал имя всему сборнику: пропасти между эпохой до Холокоста и последующей историей человечества и конкретных людей.
«Антология самиздата» открывает перед читателями ту часть нашего прошлого, которая никогда не была достоянием официальной истории. Тем не менее, в среде неофициальной культуры, порождением которой был Самиздат, выкристаллизовались идеи, оказавшие колоссальное влияние на ход истории, прежде всего, советской и постсоветской. Молодому поколению почти не известно происхождение современных идеологий и современной политической системы России. «Антология самиздата» позволяет в значительной мере заполнить этот пробел. В «Антологии» собраны наиболее представительные произведения, ходившие в Самиздате в 50 — 80-е годы, повлиявшие на умонастроения советской интеллигенции.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
1995-й, Гавайи. Отправившись с родителями кататься на яхте, семилетний Ноа Флорес падает за борт. Когда поверхность воды вспенивается от акульих плавников, все замирают от ужаса — малыш обречен. Но происходит чудо — одна из акул, осторожно держа Ноа в пасти, доставляет его к борту судна. Эта история становится семейной легендой. Семья Ноа, пострадавшая, как и многие жители островов, от краха сахарно-тростниковой промышленности, сочла странное происшествие знаком благосклонности гавайских богов. А позже, когда у мальчика проявились особые способности, родные окончательно в этом уверились.
Самобытный, ироничный и до слез смешной сборник рассказывает истории из жизни самой обычной героини наших дней. Робкая и смышленая Танюша, юная и наивная Танечка, взрослая, но все еще познающая действительность Татьяна и непосредственная, любопытная Таня попадают в комичные переделки. Они успешно выпутываются из неурядиц и казусов (иногда – с большим трудом), пробуют новое и совсем не боятся быть «ненормальными». Мир – такой непостоянный, и все в нем меняется стремительно, но Таня уверена в одном: быть смешной – не стыдно.
Роман о небольшом издательстве. О его редакторах. Об авторах, молодых начинающих, жаждущих напечататься, и маститых, самодовольных, избалованных. О главном редакторе, воюющем с блатным графоманом. О противоречивом писательско-издательском мире. Где, казалось, на безобидный характер всех отношений, случаются трагедии… Журнал «Волга» (2021 год)
Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!
Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.
Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.
Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.