Чудо для тебя - [7]

В любимом Настином чате «Старая Москва», где собирались в основном жители столицы, в этот час царило относительное затишье. Разумеется, мало кто сейчас сидит у компьютера, все празднуют, запускают фейерверки или танцуют под оглушающую музыку в ресторанах. Или укладывают спать детей, вдохновленных подарками и праздником. У Насти в семье обмен подарками прошел тихо и незаметно: Ваня преподнес ей флакон ее любимых духов, она ему — новый галстук и рубашку, все это спряталось обратно в шкаф… Ну и что, все равно они хорошо отпраздновали.

Настя просмотрела список присутствующих: всего четыре человека, включая ее саму. Старый знакомый под ником Бобер, висящий мертвым грузом, — скорее всего, отошел от компьютера и забыл отсоединиться от сети, да так и остался висеть призраком. И два незнакомых имени: Дюймовочка и некий Тагир.

Дюймовочка радостно и с большим количеством опечаток вещала про то, как ей сейчас хорошо: девушка явно была пьяна, а потому несдержанна. Тагир вежливо, но весьма едко подтрунивал над ней. Если представить себе Дюймовочку было легко с первых строчек: молоденькая девушка, в неурочное время в Сети — в связи с отсутствием родителей дома, то реплики Тагира говорили только об одном: об усталости. Почему, интересно, усталый человек сидит в чате в новогоднюю ночь? Не может уснуть? Сидит на работе в праздник? Очень странно. Настя повернула ноутбук так, чтобы видеть бегущие строки, и отошла, чтобы налить себе чаю. Обильный праздничный ужин ощутимо давил на печень, его стоило разбавить водичкой. Дюймовочка, видимо, уже изложила все свои переживания и перешла к следующему пункту программы молодежи в чате — к флирту. Тагир ответствовал на рискованные пассажи девицы многочисленными улыбками-смайликами, но на контакт не шел. Дюймовочка вывесила смайлик с высунутым языком и вышла из чата. Настя вздохнула: так хотелось пообщаться с кем-то знакомым, выпить чаю, порадоваться за друзей — а в чате пусто, никого знакомого, только флиртующий подросток и мрачный незнакомец. Придется, видимо, идти спать, почитать книгу — и спать.

— Ушла, — побежали строчки Тагира. — Так с годом каждым проходит череда времен. Но не сулит мне ничего ни День, ни нежный сумрак Ночи, ни яркий Утра свет.

— Лоуренс, — шепнула Стася. — «Любовник леди Чаттерлей». Удивительно.

Именно эту книгу читала она сейчас. Настя устроилась поудобнее, отпила глоточек чая и щелкнула мышкой. Неожиданная цитата — и захотелось поговорить с незнакомцем. «Приветствую вас, Анастасия», — объявил компьютер.

— Спасибо, спасибо. — Разговор с бесплотным духом машины весьма напоминал шизофрению, но не отвечать на приветствие Насте казалось невежливым.

«Анастасия присоединяется к нашей беседе», — доложил компьютер всем присутствующим в чате. Одному Тагиру на данный момент.

— Ну что ж, привет, Анастасия, — написал Тагир.

— Привет, — сказала она.

Молчание. Настя думала, как бы завязать разговор: в чат-то зашла, но хорошей первой реплики не придумала. Как говорил Мюллер, из разговора всегда запоминается последняя фраза, но от первой зависит, состоится ли разговор вообще.

Но не успела она ничего придумать, как по экрану снова побежали строчки:

— По ночам, когда в тумане звезды в небе время ткут, я ловлю разрывы ткани в вечном кружеве минут.

И снова — молчание. Но теперь Настя знала, что отвечать:

— Я ловлю в мгновенья эти, как свивается покров со всего, что в формах, в цвете, со всего, что в звуке слов.

Стася любила стихи Волошина, а это было одним из самых любимых; с человеком, угадавшим книгу, которую она сейчас читает, и говорящим стихами, истрепанный томик которых стоит у нее на полке, определенно стоило побеседовать.

— А я думал, все просвещенные люди давно спят.

— Я тоже так думала.

— Значит, мы в чем-то единомышленники.

Его фразы были без опечаток, знаки препинания стояли на положенных местах, излишних смайликов не наблюдалось — словом, приятный контраст по сравнению с очень многими собеседниками. Частенько люди не утруждают себя грамотностью, ведя легкий разговор в Интернете; с их точки зрения, Сеть ни к чему не обязывает. Но Настя считала правильную речь банальной вежливостью по отношению к собеседнику и всегда проверяла свои реплики, прежде чем отправить. Похоже, Тагир придерживается той же теории.

— Приятно встретить единомышленника в новогоднюю ночь. — Настя подумала и дописала: — Но немного странно.

— Да, вы правы, но без странностей жизнь была бы невыносимо пресной.

Настя отхлебнула чай и покачала головой. Пальцы выстучали:

— Не у всякого есть возможность быть странным.

— Но если она есть, ее нужно использовать, не так ли?

— Да, тем более в новогоднюю ночь. Она волшебная.

— Вы верите в волшебство и прочую мистику? — В ответе Тагира явно слышалась скрытая насмешка. И последующая фраза, появившаяся почти сразу, это подтвердила: — В гороскопы, гадания, черных кошек, ведьм в ступах, Туринскую плащаницу, великий шабаш, неслучайные встречи, принцев на белых «мерседесах», любовь с первого взгляда?

Да ведь он принимает меня за инкарнацию Дюймовочки, внезапно сообразила Настя. Приблизительно в таком тоне он отвечал девчонке, пока та не ушла из чата. На короткое время Стасей овладел соблазн прикинуться дурочкой, но она тут же отбросила эту идею — гораздо приятней быть собой.