Чудища из-за миров - [47]

— Выйдите отсюда! — приказал сердито, а с его лица исчезла милая улыбка. — У нас небольшая неприятность. Не мешайте! — и вытолкнул за дверь.

Взволнованная и растерянная она не знала, что и делать, но тут появились он и смущённо улыбающийся молодой человек с перевязанной бинтом ладонью.

— Просим извинить, что встревожили вас, — очень вежливо сказал парень. — Я не туда зажим поставил, ну, и прищемил пальцы.

Рита с трудом выдавила из себя слова сочувствия и ушла. Да, прищемив пальцы, можно здорово заорать. Но корчащийся силуэт за дверью был выше и массивнее смущённого парня. Её обманули.

— И ты не видела, что случилось? — спросит Толик.

— Немного видела, — повторит Рита, задумчиво глядя под ноги. — Видела, что кто-то дёргается на полу, но тот изобретатель меня завернул.

— Может, ничего страшного?

— Ты не слышал эти крики! — возмутиться Рита, глядя на него в упор. — Кричал, как будто его пытали!

Нет, возмущаться она не будет, а то ещё обидит Толю. Просто скажет с нажимом:

— Ты не слышал эти крики. Кричал, как будто его пытали.

— Мужчина?

— Да вроде… Кажется, да. Но какое это имеет значение?

— Да никакого, — разочаровано вздохнёт Толик. — Это всё?

— Нет. Я ведь понимаю: боль — это боль. И я почти им поверила. Но не совсем. И решила посторожить.

— И что ты увидела?

— А как ты догадались, что я что-то увидела?

— Если бы ничего особенного не увидела, то успокоилась бы и забыла. Нет?

— Точно. Но я увидела. Вышел тот парень. И пальцы у него не были перевязаны! Толя, там было что-то страшное.

— Может быть, более серьёзный несчастный случай, но они его скрыли, чтобы тебя не волновать?

— Я тоже подумала. Но ведь никаких скорых не подъезжало, никого не выносили и не поддерживали при выходе. Я сторожила до закрытия: ни-че-го! Нужно туда зайти.

— А если нас поймают?

— Не поймают, все ушли, там даже сторожа нет, потому что этот Мурков двери запер.

— Значит, сигнализация. Как же мы зайдём?

— У них со двора одно окно не закрыто. Может, от волнения забыли. Пойдём, посмотрим.

— Сомневаюсь я что-то.

И тут она напомнит ему о главном:

— Я ж тебе говорила: тот, что кричал за дверью был прозрачным.

— Призрачным?

— Если хочешь, то и призрачным. Сквозь него были видны стены и стеллажи с экспонатами. Ну, как сквозь тюлевую занавеску.

Но разговор так и не состоялся.

Она звонила, посылала сообщения, но всё было напрасно. Откуда ей было знать, что Толик забыл телефон у Кирилла, который просто-напросто выключил трубку и положил на полочку в прихожей, чтобы отдать завтра в школе?

Что же делать? Она слишком долго простояла здесь, чтобы вот так взять и уйти. Позвонить Сверкалову? Рита вздохнула. После воображаемого разговора с Толей ей вдруг подумалось, что КЧС-ник решит, что она сочиняет или ей что-то показалось. Вечно её считают дурой и посмеиваются над ней. Особенно задирает нос Кристина. Как она сказала тогда: "Ритуся, мы здесь отлично подежурим сами, без тебя. Правда, Толик?" И Толя пожал плечами. Эта Кристина настоящая скорпионша!

Стемнело, музей стоял тихий и безлюдный. На улице почти никого не было. И Рита решилась. Обойдётесь без меня? Отлично! А я без вас тоже обойдусь и раскрою такое!..

Она вошла во двор музея. Да, одно окно на цокольном этаже было всё ещё приоткрыто.

— Ладно: или рыбка, или червячок, — прошептала Рита поговорку своей бабушки и ловко забралась в окно.

Прислушалась. Тишина. Дверь из комнаты не была заперта, вышла на цыпочках в другую. Никого. Невольно поёжилась: устройства выглядели ещё более странными и таинственными, чем днём. Наконец добралась до входа в помещение, где видела корчащегося человека, и начала налегать на тяжелую дверь, но та не поддавалась.

— Заперли! — кивнула сама себе Рита. — Но может быть, где-то ключ…

— Вам помочь?

Рита обернулась. Перед ней оказался Мурков — как сумел так бесшумно подойти? — а за ним маячили ещё три силуэта.

На лице Муркова не было той вежливой улыбки, которую Рита помнила по экскурсии — только странная, открывающая зубы гримаса.

— Как полезно не запирать окна, — прошипел он.

Рита не нашла в себе смелости ответить ему. Чувствовала себя глупо и мысленно обвиняла во всём Сверкалова: совершенно справедливо, между прочим. А ещё через несколько мгновений спутники Муркова вышли из-за его спины и окружили её.

— Вы хотели войти? — продолжал шипеть Мурков. — Так заходите!

И открыл страшную дверь перед Ритой настежь.

Она попятилась. Совсем не желала превращаться в привидение. Неужели ничего не произойдёт? Неужели Толик, папа Толика, Сверкалов, да кто угодно не помогут ей?..

За час этого драматического момента, посмеиваясь над незадачливыми скавенами, Демид включил телефон и тут же принял звонок от шефа КЧС. Шеф был краток:

— Тринадцать.

— Тринадцать, понял, — подтвердил Демид и мысленно развернул кодовое слово в приказ: "Общий сбор. Немедленно и без исключений".

Немедленно в час-пик — юмористы, однако. Вот и выслали бы какую-нибудь КЧС-овскую тележку с мигалкой и сиреной. Но здание КЧС было в каких-нибудь пяти кварталах, так что ворчал Демид из чистого собачества: плох тот подчиненный, который хоть раз и хотя бы мысленно не взбунтовался против шефа.