Чудища из-за миров - [10]

В комнате поставил скульптуру на столик в углу и снял плащ и пиджак. Что-то не давало ему покоя. Посмотрел в угол: керамическая ваза на столике рядом с чёрным воином отбрасывала на стену тень, как и любой другой предмет на её месте. Но у скульптуры тени не было!

Вернулся к выключателю и погасил свет: в комнате стало темно, но в углу, на столике светился африканский воин. Отблески с улицы? Нет, жалюзи плотно закрыты. Аль гасил и зажигал свет раз десять подряд. Потом с размаху сел на кровать и допил виски. Вытащил из кармана брюк обломки зубов и швырнул в чёрную, свирепую физиономию. Потом включил телевизор, бездумно переключал каналы, чертыхаясь на рекламу, выключил… и тогда на стене, за спиной скульптуры начался повторный телепоказ. Беззвучно, но быстро и аккуратно повторялись все эпизоды, которые мелькали только что на погасшем экране. Казались странно туманными, как будто Аль смотрел на них сквозь толщу воды.

В панике он швырнул в угол бутылку. Чёрного воина не задела, зато разбила висевшее выше зеркало. Посыпались осколки.

Аль схватил телефон на тумбочке у двери.

— Администратор? — сейчас расскажет ему обо всём.

С ужасом смотрел, как упавший на пол чёрный деревянный воин показывает рекламу зубной пасты.

— Администратор слушает.

— Нет, извините. Ошибся…

Смотрел рекламу и машинально цыкнул. Да, сегодня зубы не чистил. Хмуро посмотрел на своё лицо в осколке зеркала и оскалил зубы. Тут же поймал себя на мысли, что сходит с ума, и испугался, а воин, между тем, начал показ вестерна, который Аль смотрел ещё по ту сторону океана.

"Это сон. Это… должен быть сон! Я всё ещё лечу над Атлантикой и в полусне вижу какой-то фильм, а где-то в салоне плачет ребёнок. За окном тихо гудят двигатели самолёта".

Вздохнул с облегчением и в первый раз улыбнулся стюардессе.

С этой улыбкой его и обнаружила горничная. Был белый, как мел, бледный до прозрачности. Всё ещё в плаще и шляпе сидел на кровати и выглядел, как включённый телевизор, когда уже нет никаких передач. Вызванный администратор с тревогой потряс его за плечо, и он соскользнул на пол медленно и беззвучно, как будто почти ничего не весил.

— Что случилось? Что случилось? — кричала горничная.

Чёрный воин, который, устав от впечатлений вчерашнего, спал под разбитым зеркалом, открыл один глаз.

Это была Земля. Старушка Земля. Только тем и отличалась от той, другой, далёкой Земли, где жил Демид.

История четвёртая Человеческая порядочность

Убедившись, что контакт с "арбузом" (на полигоне его уже прозвали Полосатиком) возможен лишь на том уровне, что и с кошкой Мурёнкой, Демид по пути в город решил заехать к дяде Арнольду. У старого чудака он всегда, что называется, отдыхал душой. И получал вкуснейшее угощение.

Дядя был в своём репертуаре: несколько раз хлопнул Демида по плечам и спине. Племянник ласково смотрел на невысокого, щуплого дядю Арнольда и даже нагнулся слегка, чтобы облегчить тому выражение радости и родственной симпатии.

— Я приготовил суп, рулетики, фаршированную щуку и петуха, — сообщил дядя, направляясь мелкими шажками в дом. — Напитки выбирай сам. Но послушай, мне говорили, что ты сумеешь поймать любое чудовище, которое душа захочет.

— Умею, — Демид насторожился.

— Это хорошо, — дядя потер руки и отворил дверь. — У меня для тебя есть дело. Нужно поймать кое-кого.

— Дело? Поймать? А на что же тебе чудовище?

— Хочу его приручить.

— При… Хорошо, слушаю.

— Приручить, да. Садись за стол, — дядя указал на кресло с прямой и жёсткой спинкой, а сам сел на стул.

Демид улыбнулся. Сейчас его ожидает немалое гастрономическое удовольствие. Сам он питался полуфабрикатами, только Клео не давала ему забыть о настоящей еде. В санатории его и вовсе посадили на щадящую диету: бульончики, паровые котлетки, сметана с булочкой.

Из вежливости он всё-таки спросил дядю:

— Так что же чудовище?

— Будет и чудовище. Но сначала я расскажу тебе одну историю. О старом человеке по имени Курт. Он жил недалеко от замка графов… э-э-э… где-то у меня записано, как их звали, но это неважно.

Дядя снял крышку с кострюли, и Демид чуть не ахнул от божественного аромата лукового супа. Наполнив тарелки, дядя продолжал:

— Так вот, в замке давно уже никто не жил, и он сначала обветшал, а потом стал разрушаться. Никто туда не ходил, да и с чего бы?

Торопливо работая ложкой, Демид рассеянно кивнул.

— Но как-то старик Курт решил прогуляться, задумался по пути, поднял голову — перед ним замок. То есть, то, что осталось от замка: полуобвалившиеся коридоры, забитые досками двери и окна, потрескавшиеся стены. И этот несчастный авантюрист стал бродить по развалинам и нашел там тоннель, ну, то есть, подземный ход. Тесный, тёмный, душный. И раз уж полез в этот тоннель, то брёл по нему, пока не добрался до небольшой комнаты.

Во второй кастрюльке оказались рулетики с чесноком и зеленью. В третьей — нежнейшее картофельное пюре. А дядя не унимался:

— И что же он там увидел?! Куча золота и самоцветов, небрежно прикрытая полотнищами багрового шёлка. Уже предвкушал, как вернётся с лошадью и станет наполнять мешки. Но тут кто-то как крикнет, что-то как заскрежещет! Драгоценности вдруг приподнялись, да-да, прямо-таки подскочили!