Чудесный переплет. Часть 1 - [38]

— Какой болван, — кратко резюмировал Матвей, хитро улыбаясь.

— Да не он болван, а я, — парировала я. — Это мне не удалось…

— Да я не об этом, — прервал меня Матвей. — Болван, что не метнулся пулей на улицу такси ловить, пока ты не передумала.

Я растерянно взглянула на Матвея, потом на Ивана…

— Действительно болван, — прыская со смеху, подтвердил Иван, и купе наполнилось нашим звонким смехом.

Матвей освежил стаканы, и мы дружно выпили за здоровье далёкого, скромного немецкого друга, не осмелившегося разинуть свой немецкий роток на русский кусок, тем самым предоставляя возможность русским мужчинам улучшать демографическую ситуацию на своей территории.

— Алён, а переводами ты занималась? — с интересом спросил Иван, откинувшись в угол купе на подушку и медленно потягивая виски.

— Было дело.

— А расскажи что–нибудь смешное из твоей переводческой практики.

— Был в моей жизни ещё один забавный случай. Он никак не связан с переводческой деятельностью, поскольку события происходили на Кипре во время законного отпуска, но напрямую связан с проблемами перевода.

Я на миг задумалась, улыбаясь воспоминаниям, и, едва сдерживая всё сильнее и сильнее щекочущую воображение смешинку, начала рассказ.

— Итак, загораю я на городском пляже и читаю инструкцию к недавно приобретённой видеокамере. На дворе — октябрь месяц, на пляже практически никого нет, поскольку сезон давно закончился, хотя в том году — по словам местных жителей — погода в октябре стояла на удивление жаркая и солнечная. Откуда ни возьмись возникает передо мной фигура мужчины лет сорока. Ведёт он себя довольно робко: осторожно приближается, просит по–английски разрешения присесть рядом.

Посмотрела я на местного мачо изучающе — вид у него какой–то пришибленный, скромный и безобидный, лицо симпатичное, но один глаз прилично косит. Вообще–то, не люблю я знакомиться подобным образом, поскольку бродят по пляжу и пристают к туристкам по большей части любители секса, как бесплатного, так и оплачиваемого, причём не ими, а… женщинами, что в моей молодой симпатичной русской головке вообще никак не укладывается. Но робко рассчитывавший на моё внимание кавалер не подходил под упомянутую категорию любителей новых ощущений, да ещё это косоглазие…

В общем, жалко мне его стало, подумала, что не клюют на него женщины из–за его противоречивого взгляда, и решила морально поддержать мужчину, то есть позволить с собой познакомиться и поболтать немного. Завязалась неспешная беседа. Мужчина, киприот, довольно хорошо говорил по–английски, да и с мозгами у него всё было в порядке, поэтому общение проходило легко и интересно. В какой–то момент я решила пожаловаться на то, что в море нет практически никакой живности, кроме морских ежей, поэтому с маской плавать неинтересно. Начала я фразу, а закончить не могу — ума не приложу, как будет по–английски «морской ёж». Хотела я его на обычного ежа заменить и прибавить слово «морской», чтобы человек понял, какое именно существо имею в виду, и опять замолкаю в растерянности — забыла, как по–английски будет обычный лесной «ёж». Но я же переводчик! Обязана найти выход.

Про себя рассуждаю так: ёж с иголками, поэтому если назову морского ежа «штукой с иголками», которая живёт в море, — он поймёт. Но то ли мне солнцем голову напекло, то ли длительный отдых сказался на мозговой активности, только вместо английского «ни–идл» (игла) я почему–то сказала «и-игл» (орёл), прибавив к нему «морской». До сих пор не пойму, как я могла перепутать эти два слова. Скорее всего, потому, что «и-игл» созвучно русскому слову «игла». Вот так и получилось, что, будучи в полной уверенности, что подразумеваю «морскую иглу», то есть «морского ежа», я на самом деле увлечённо обсуждала с мужчиной некоего «морского орла». Между нами произошёл примерно следующий разговор, который каждый воспринимал по–своему.

— Не нравится мне ваше море, — говорю я. — Оно, конечно, чистое и тёплое, но я люблю с маской плавать, а посмотреть здесь нечего. Дно песчаное, ни ракушек, ни красивых камешков. Вон там, сбоку, — груда камней, поддерживающих песчаную насыпь. Я там плавала, думала, что рыбок посмотрю, но нашла лишь несколько крабиков маленьких да целую кучу морских орлов.

— Морских орлов? — с неподдельным интересом переспросил киприот.

— Ну да, — спокойно подтвердила я. — Их там целая колония. Я очень боялась на них наступить — на каждом из них множество длинных орлов торчит в разные стороны (я хотела сказать, что у каждого из них множество длинных иголок торчит в разные стороны).

— У них что, брачный период? — киприот начал на меня косо посматривать, при этом его природное косоглазие заметно уменьшилось.

— Почему брачный период? — настала моя очередь удивляться.

Почему, интересно, он пришёл к такому выводу? Неужели я ошиблась и киприот, подобно большинству мужчин, начинает подбивать ко мне клинья?

Он ничего не ответил и, подумав немного, осторожно спросил:

— А что орлы делают под водой? И чем они дышат?

— Как это «что»? Живут они там, потому что морские. Чем дышат? А кто их знает, наверное, как рыбы — жабрами.

Хм… чудной он какой–то. Он что, никогда не слышал про морских ежей и никогда их не видел? Он, большую часть жизни проживший у моря? Быть такого не может.