Чудесный дар - [2]

Любопытно, что она сделала бы, ответь я: Глянь-ка на меня!

Но, само собой, этих слов я не произнесла, а только спросила:

– Сасия дома?

– Нет, она вроде там, у мельниковой дочки. Она резко повернула голову, по-прежнему отводя глаза.

Думаю, в тот миг и началась сплошная невезуха.

Я почувствовала, как во мне закипает жгучий горький гнев. Все они при моем появлении только и делают, что, набычившись, отводят взгляд… Я не раз замечала, что, держись я от них подальше, всем было бы куда лучше…

Но я-то ведь не напрашивалась на то, чтобы родиться дочерью Пробуждающей Совесть! Я-то не напрашивалась унаследовать глаза моей матушки, глаза Пробуждающей Совесть, в которые никто заглянуть не желал. Мне не забыть, как я горько плакала, когда Сасия не пожелала больше играть со мной.

– Что во мне дурного? – спросила я однажды маму.

– Нет, с тобой все ладно! – ответила она. – Просто ты унаследовала мой дар!

Это прозвучало гордо, но в то же время печально и измученно. По-моему, когда речь заходила обо мне, матушка тотчас же обретала свой чудесный дар. Жаль, но ведь дару не прикажешь…

Не будь я в такой ярости, я, пожалуй, тут же отправилась бы домой. Однако же теперь не на шутку заупрямилась.

Ясное дело, все они вздохнули бы с облегчением, увидев, что я убралась восвояси. Но я, верно, имею право бывать здесь, с кем-то словом перемолвиться, пройтись… Любой имеет на это право. Я строптиво зашагала через площадь, – в горле стоял комок.

– Тебе что-нибудь надо, Дина? – спросила, завидев меня, Мельникова жена Этти.

Она торопливо снимала выстиранное белье, покуда его не промочил зарядивший дождик.

– Мне всего-навсего нужна Сасия, – ответила я.

– Сдается мне, все девчонки в сарае на скотном дворе.

Во рту мельничихи были бельевые прищепки, да и глядела она вовсе не на меня, а на белье.

Я пересекла двор и шмыгнула в маленькую дверцу сарая, выходившего на скотный двор. Там было довольно темно, но девчонки изготовили несколько фонариков из репы и вставили в них сальные свечки, так что фонарики напоминали пылающие черепа. Вид этих светильников привлекал внимание и вместе с тем отталкивал.

На нагруженной телеге, накинув на плечи розовую простыню, восседала Силла в венке из желтых георгинов на голове. Подружки расположились возле нее полукругом, а в самой середине стояла на одной ноге Сасия в старой фетровой шляпе и пыталась припомнить все двенадцать стишков песенки:

Он странником был,

Мил – сердечен дружок…

Сасия дошла уже до седьмого стишка, но звучал он в ее устах не очень-то складно. Сперва она запнулась, а когда начала читать снова, перепутала седьмой с восьмым.

Игра, что затеяли девчонки, называлась «Посвататься к принцессе», а принцессой, ясное дело, была Силла.

Я-то ее знаю, уж она задала бы «искателям своей руки» такие задачи, что ни одному из них в тот день не удалось бы стать ее «женихом». А значит, ни одной девчонке не сделаться «принцессой».

«Придворные дамы», проревели «му-му-у», а затем, сунув пальцы в рот, освистали Сасию, а Силла попросила «женишка» убраться подальше, пока он не созреет для нового сватовства. Но тут она вдруг заметила меня и сразу же вышла из роли.

– А ты-то чего тут делаешь? – грубо спросила она.

– Пришла посвататься к принцессе. Чего же еще?

– Тебя не звали! – прошипела Силла, сделав вид, будто изучает кончики ногтей, вроде как глядеть на меня – ниже ее достоинства. – Скажи-ка мне… ну хоть ты, Сасия, может, вспомнишь: звали мы когда-нибудь сюда дочку Пробуждающей Совесть?

Сасия, не отрывая глаз от земли, что-то пробормотала в ответ.

– Силла, а ты и вправду воображаешь себя принцессой? – насмешливо произнесла я. – А ведешь себя будто вошь какая!..

Ее всю передернуло, и она чуть было не глянула на меня, но в последний миг спохватилась…

– Я покажу тебе «вошь»! – заорала она, но тут же круто притормозила. – Нет, прости меня! Может, мои слова и несправедливы… Знаешь что, Дина, мы охотно примем тебя в игру…

Девчонки, не веря своим ушам, пораскрывали рты. Сама я от удивления вытаращила глаза. Откуда вдруг необычное для Силлы великодушие?

– Правда ты зовешь меня? Я могу поиграть с вами?

– Да, разве ты не сама напросилась? Ну да ладно! Сватайся ко мне!

Может, ей только этого и хотелось – видеть меня на коленях пред собой, видеть своим «женишком». Но ведь с деревенскими детьми я играла добрых сто лет назад. Правда, Мелли и Давин не в счет… Потому-то я сочла, что цена невелика. Расстегнув плащ, я перебросила его через плечо так, чтоб он походил на накидку рыцаря, и протянула руку к фетровой шляпе Сасии. Она сняла шляпу и, по-прежнему не поднимая глаз, отдала ее мне.

– О, Прекрасная Принцесса, что как лилия бела, подарите жениху руку вашу, что нежна… – начала я, следуя правилам игры.

– Не подарю тебе руки, ни верности, ни веры, покуда не сослужишь мне две службы – важные без меры… – продолжила стишок Силла.

– Вот мой меч, а вот мой лук со стрелами, какую ж службу сослужить моей Прекрасной Даме, дабы она в меня уверовала?

– Не поможет тут ни лук со стрелами, ни твой меч. Ты вовсе по-другому должен выказать, чего стоят твои доблесть и честь. Суженый мой, первая служба такова… – Силла улыбнулась и заметно стала тянуть время, но я видела по ее лицу, что она для себя уже все решила. – Спой все двенадцать стишков из песенки «Странник», стоя на одной ноге, да еще с повязкой на глазах. Теа, отдай ей свой передник!