Чудесное наследство. Книга 1 - [20]

– В чем дело, Эрих? – спросил его капитан, шагая как раз ему навстречу. – Почему ты такой грязный? Нехорошо, нужно умыться, Эрих!

– Там тряпка, господин капитан… – доложил матрос, показывая на дверь туалетной комнаты. – Она сошла с ума…

– Бывает, Эрих, бывает… – невозмутимо произнес капитан и достал из кармана кителя заветную трубку. – Иди в душевую и умойся там. А тряпку я отправлю на экспертизу к психиатру… когда мы придем в порт. Ступай в душевую, Эрих, ступай!

– Слушаюсь, господин капитан… – Матрос послушно повернулся и зашагал смывать с лица засохшую пасту.

Но душ был занят: там плескался, смывая с себя грязь, Ганс-Бочонок. Матрос очень удивился, увидев включенными краны. Еще больше он удивился, обнаружив в шкафчике чьи-то призрачные одеяния. Не найдя поблизости их владельца, Эрих решил выключить душ. Он повернул сначала кран с холодной водой, потом…

Впрочем, повернуть кран с горячей водой он не успел. Ошпаренное привидение, побагровев от гнева и кипятка, обрушившегося на его тело, сделалось видимым для матроса-гнэльфа. Из хлещущих струй и горячих клубов пара высунулась красная физиономия и зарычала на перепуганного до смерти Эриха:

– Прочь!! Прочь отсюда, паршивец!! Или я сам окачу тебя кипятком и ощиплю, как жалкую курицу!!

Ганс повернул кран и горячая вода перестала течь. Красноватое видение в образе голого волосатого толстяка помаячило еще немного в широко раскрытых от ужаса глазах матроса и медленно расстаяло в воздухе. На ватных ногах Эрих вышел из душевой и… снова столкнулся нос к носу с вездесущим капитаном.

– Почему ты не помылся, Эрих? Разве у нас нет воды?

– Нет… – прошептал матрос и слегка попятился назад. – Нет… Только не это!

И он убежал прочь, не дав капитану никаких объяснений. Но опытный речной волк не нуждался в них, привыкнув до всего доходить своим умом.

– Боится воды… – прошептал капитан, рассуждая вслух и потягивая любимую трубочку. – Первый признак бешенства… Летающая тряпка, сошедшая с ума… Придется определять Эриха в клинику. А жаль: хороший был матрос!

– Господин капитан! – крикнул в этот момент из рубки рулевой Курт. – Уже виден Гнэльфбург!

На горизонте в утренней дымке и правда начали вырисовываться очертания большого города. Это был Гнэльфбург.

Глава тридцатая

Едва ступив на гнэльфбургскую набережную, Ганс-Бочонок заявил:

– Сначала мы немного подкрепимся, а уж потом отправимся на поиски баронессы. Я хочу есть, Ольгерд!

– Из-за твоего обжорства мы можем вляпаться в неприятную историю, – поморщился рыцарь.

Но Ганс поспешил успокоить приятеля:

– Все будет отлично, вот увидишь!

И он показал невидимой рукой на здание с красочной вывеской:

– Кажется, это – кафе. Я чую запах жареных колбасок и пива!

Рыцарь невольно потянул носом и вдруг весь напрягся: он уловил в воздухе запах конского навоза!..

– Лошади… – прошептал Ольгерд, как зачарованный. – Настоящие живые лошади! Я не видел их лет двадцать, клянусь!

И он побрел походкой лунатика туда, откуда доносился волшебный аромат конюшни. Ганс-Бочонок хотел остановить его, но потом махнул рукой:

– Я буду в кафе, найдешь меня там!

И толстячок-привидение чуть ли не бегом помчался в любимое заведение.

Запах лошадей шел из клеток передвижного цирка, приплывшего в Гнэльфбург на гастроли. Клетки с животными стояли уже на берегу и ждали, когда за ними приедут трейлеры. Ольгерд протиснулся между клетками с тиграми (изрядно напугав полосатых хищников), миновал вольеры с обезьянами (его появление вызвало у мартышек не столько испуг, сколько невероятное удивление) и, наконец, добрался до передвижной клетки-конюшни.

Белогривая красавица-лошадь привела рыцаря в особый восторг.

Вцепившись в прутья невидимыми руками, он просунул голову внутрь клетки, и, наверное, добрых две-три минуты, любовался на это чудо. Потом откинул запор и вошел в клетку. Чуя присутствие рядом с собой невидимого существа, лошадь заволновалась.

– Ну-ну, моя хорошая, – похлопал ее по крупу Ольгерд, – не нужно нервничать!

Он взял лошадь под уздцы и вывел ее из тесной клетки на площадку.

– Разреши мне только немного посидеть на тебе, – прошептал он умоляюще и взгромоздился на спину кобылицы.

Лошадь испуганно заржала и, конечно, привлекла этим ржанием внимание цирковой братии.

– Макс, творя Роз-Мари на свободе! – крикнули хозяину белогривой красавицы.

Ольгерд невольно вздрогнул, услышав эти крики, и машинально пришпорил лошадь. Роз-Мари снова заржала и пустилась с места в карьер.

– Лови, лови ее! – завопили артисты цирка.

Но было поздно: Роз-Мари с невидимым для них седоком уже мчалась по набережной, звонко цокая по ней подкованными копытами.

Глава тридцать первая

Все-таки это странное зрелище, когда по центральной улице города скачет цирковая лошадь без наездника! Гнэльфбуржцы невольно останавливались на тротуаре и долго провожали ее удивленными взглядами. Водителям машин глазеть на Роз-Мари времени не было, им приходилось только успевать увертываться от столкновения с нею. Легковые автомобили проделывали это довольно ловко, а вот грузовым устраивать маневры было значительно тяжелее. Неуклюжая поливальная машина промчалась мимо Роз-Мари совсем рядом, и щедрый фонтан холодной воды обрушился на красавицу-лошадь и ее невидимого всадника. Приняв ледяной душ, Роз-Мари шарахнулась в сторону и перевернула тележку старика, перевозившего на ней свой постельный скарб. Перина лопнула и ветер, подхватив куриные перья, облепил ими мокрую лошадь и мокрого Ольгерда.