Чудесная реликвия - [114]

– Довольно щедрое предложение от человека, которого я пытался убить, – буркнул Джейк, глядя в сторону.

– Один мудрец однажды сказал, что отчаянное время порождает отчаянные меры. – Полковник Рид улыбнулся и вернул УПВ Камерону. – Мне кажется, что ты живешь в отчаянное время, Джейк. Вот твой шанс бежать от этого отчаяния и обрести новую жизнь.

Джейк Камерон увидел, что Торри не сводит с него пристального взгляда. Он заглянул в ее глаза, и его сердце будто сжала чья-то безжалостная рука: столько любви он в них увидел. «Не смотри, – мысленно попытался приказать он себе, понимая, что в любую секунду может сдаться собственной любви к девушке. – Ты не можешь остаться с ней. Ты должен убедить Трию и остальных не убивать Рида и потом уничтожить УПВ. Ты должен остановить безумие».

– Не могу, – печально прошептал Джейк Камерон. – Я не доделал еще свое дело.

На смену нежности в глаза Торри пришла боль, и она отвернулась.

Джейк подошел к капитану Монтгомери и бесцеремонно поднял его на ноги.

– Я доставлю тебя домой, Торри, а потом отправлюсь с нашим другом, чтобы заставить его посмотреть в лицо людям, которых он помогал обратить в рабов.

В комнату вошел доктор Гамильтон с саквояжем. За ним по пятам следовал Дэвид.

– Дедушка… я хочу сказать… – Торри улыбнулась старику, – доктор Гамильтон, после того как осмотрите грудь Джейка, пожалуйста, взгляните на его ногу. Его опять ранили.

– Неужели ты до сих пор так и не научился нырять, сынок? – добродушно спросил доктор, опускаясь на колени перед Монтгомери. – Я осмотрю ногу и, Торри, – он посмотрел на девушку глазами, полными любви, – я всегда буду твоим дедушкой. Не забывай этого.

От избытка чувств у Торри перехватило дыхание, и она на мгновение лишилась дара речи. Потом девушка быстро нагнулась и поцеловала старика в голову. Повернувшись к Джейку, она какое-то время молча смотрела на него, наконец сказала с тяжелым вздохом, стараясь скрыть дрожь:

– После осмотра я хочу поговорить с тобой. Приходи ко мне в комнату. Я буду тебя там ждать. – С этими словами девушка молча повернулась, вышла и торопливо спустилась по лестнице.

Торри открыла дверь в свою спальню, огляделась и вспомнила свою первую ночь в 1863 году… вернее, первую ночь, которую помнила. Джейк Камерон пришел к ней, освещенный серебряным лунным светом. Он забрался в комнату через окно, как какой-то громадный Питер Пэн, захватывающе поведал о путешествиях во времени и навсегда завоевал ее сердце… Торри опустилась на кровать и закрыла лицо руками. Сейчас Джейк хочет покинуть ее, отправить в двадцатый век и навсегда раствориться в своем времени, как будто они никогда не любили друг друга, никогда не были вместе, никогда вообще не существовали.

Торри легла и закрыла глаза. Она не могла вынести даже мысли о расставании. Это было выше ее человеческих сил – найти свою единственную и вечную любовь и потом спокойно выслушать слова, что вы никогда не сможете быть с любимым человеком… никогда не сможете существовать в его время. Это было горько и несправедливо. Ну что-то должно убедить Джейка в противном, заставить его…

Нет! Она никогда не захочет навязывать Джейку свою волю. Если он и отправится с ней в ее двадцатый век, то только потому, что сам захочет быть с ней так же сильно, как она с ним. У них не должно быть никаких принуждений и обманов. Между ними должна быть только любовь.

Когда скрипнула дверь, Торри подняла голову. Джейк Камерон на мгновение задержался на пороге, потом медленно вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Лейтенант собрал светло-каштановые волосы в косичку и надел чистую рубашку. Камерон не подошел к кровати, а пересек комнату и остановился у высокого окна. У Торри появилось ощущение, что все это уже было, и у нее закружилась голова. Он стоял у окна, мечтательно смотрел на луну и рассказывал о путешествиях во времени, пойманный в ловушку силами, которые он не мог контролировать.

В лунном свете его глаза казались серебристо-серыми, как у какого-то неземного существа, так же, как тогда.

«Мы прошли полный круг, – подумала Торри, – и наконец вернулись туда же, откуда начали».

– Сядь, – сказала девушка, – я хочу сама посмотреть на твою грудь.

Джейк криво усмехнулся, подошел к стулу, стоящему у кровати, и сел. Торри расстегнула рубашку и увидела свежие бинты, на которых розовела кровь. Убедившись, что с ним все в порядке, Торри начала застегивать рубашку, но Джейк поймал ее руку и поднес к своим губам. Девушка пристально посмотрела на него. Лунный свет падал на лицо Джейка Камерона, превращая его в фарфоровую маску. Джейк нагнулся и прижался к девичьим губам, и Торри неуверенно обняла его и ответила на поцелуй.

– Торри, – хрипло проговорил он, – я не имею права просить. Я знаю все лучше всех. Я люблю тебя и хочу провести эту ночь любя тебя. Хочу, чтобы после нее у нас остались воспоминания, которые мы сможем взять с собой. Пусть они согревают нас в одинокие ночи, которые ждут нас впереди.

– Джейк, – попросила Торри, прижавшись щекой к его щеке, – пожалуйста, останься со мной… А если этого никак нельзя сделать, то хотя бы вернись ко мне. – Она слегка отодвинулась и заглянула в его серебряные глаза. – Доставь Монтгомери в свое время, но потом вернись в мой двадцатый век. Не отказывайся так легко от нашей любви. Не отбрасывай ее!