Чудеса в решете - [105]

– Скорее всего, это подвал трапезной, – ответил Сидьтак. – Наемник рассказывал, что от трапезной нужно повернуть направо и спуститься в тюрьму, там держат пленников. Сторожит их один охранник. Так что тихо идем дальше. Я первый, вы за мной.

Сильтак поднялся по каменным ступеням лестницы и приоткрыл дверь. Внутри была сплошная темень. Он проскользнул дальше, держа фонарь в вытянутой руке, и Антон прошел следом, отстав на пару шагов.

Они попали в короткий темный коридор и, пройдя его, очутились в кухне.

Сильтак молча прошел мимо печей и, отворив следующую дверь, очутился в трапезной. Отступив в сторону, пропустил Антона. Это был большой зал с длинным столом и скамьями.

Сильтак опустил фонарь на стол и накрыл его мешком.

– Дальше светильники, как у вас в замке, – прошептал он и, достав тонкий дротик из крепления на груди, осторожно двинулся дальше. Он вышел из трапезной и повернул направо. Там, в конце коридора, оказалась ведущая вниз лестница с каменными истертыми ступенями, и сразу же начинался коридор с камерами по обеим сторонам. За столом в метре от лестницы, положив ноги на стол, спал охранник. На столе рядом с его ногами лежала связка ключей. Антон только глянул на спящего, а Сильтак уже вытаскивал дротик из его груди. Все было проделано очень стремительно. Воин умер, не проснувшись, и даже не успел понять, что уже умер. Сильтак схватил ключи.

– Смотрите, господин, справа, а я буду осматривать камеры слева, – негромко произнес он. – И осторожно, – предупредил он. – Узники могут невзначай поднять шум.

Антон кивнул, соглашаясь со старым бойцом. Он заглядывал в небольшие оконца на дверях и светил снятым со стены кристаллом. Первые две камеры были пусты, а в третей он увидел шера. Тот лежал на спине с надетым на голову мешком. Антона удивило то, что он был не прикован. Его самого заковывали намертво.

– Я нашел Торвала! – тихо и радостно проговорил Антон. – Он не прикован.

Сильтак тут же очутился рядом. Заглянул и стал подбирать ключи, чтобы открыть камеру. На третьем ключе замок открылся. С громким омерзительным скрипом дверь отворилась. Шер даже не шевельнулся.

С внутренней стороны двери было приклепано бронзовое украшение в виде лучистого солнца.

– А зачем его приковывать? – Сильтак ткнул пальцем в изображение солнца. – Вот Рассветный амулет. Оно вытягивает из шера все силы. Теперь нести его придется. Как-то я на это не рассчитывал.

– А на что ты рассчитывал, старый пердун? – неожиданно подал голос шер и пошевелился. Он сел и стянул с головы мешок. – Привет, Антей, ты в гости или как?

– Или как. Ты идти сам сможешь?

– Теперь почему-то могу, видимо, потому, что ты сюда пожаловал. Ты уже всех убил?

– Нет. Мы только пришли.

– Тогда я помогу. Тут где-то малая кузница была, там есть для меня молот. Хочу кое-кому яйца отбить.

– Ну вы только поглядите на него! – воскликнул Сильтак и театрально взмахнул руками. – Только что лежал с мешком на голове и ссался под себя, а уже драться надумал, – наигранно серьезно проговорил Сильтак. – Ты свои-то яйца нести сможешь?

– Да без проблем. – ответил шер и пошатнулся. Ухватился рукой за стену, другой ощупал штаны. – Только я не обоссался, – обиженно проговорил он.

– Ну, хоть это радует, – проворчал Сильтак. – Посиди в коридоре на стульчике, посторожи лестницу, пока мы Франси найдем.

Франси нашлась в соседней камере. Ей было совсем худо. Кожа там, где не было одежды, покраснела и покрылась волдырями. На голове, как и у шера, был надет мешок. Франси лежала на боку, свернувшись клубочком. Слышно было, как она тяжело, с хрипом, дышала. Антон подошел к лежащей женщине и присел рядом на колени. Он вытащил нательный крест, взял ее безвольную слабую руку в свою и осторожно положил ее на крест, прижал к своей груди. Некоторое время Франси лежала безучастно, затем вздрогнула и попробовала вырвать руку. Но Антон ее удержал. Другой рукой стянул мешок с ее головы.

– Милорд? – в голосе женщины слышалось сильное удивление. – Вы… Вы тоже попались им?

– Да, Франси, попался. – Антон понял, о ком она говорила. – Но потом меня освободили, и я пришел за тобой и Торвалом. Как ты себя чувствуешь?

– Уже значительно лучше. Я могу встать, и свет Рассвета меня больше не обжигает.

– Тогда вставай. Нам еще надо разделаться с этими светящимися Рассветными, – невесело усмехнулся Антон.

Франси с его помощью поднялась.

– Что вы намерены предпринять, милорд? – спросила она, стыдливо поправляя порванное платье, оголившее ее бедро, и свалявшиеся в колтун волосы.

– Мы пойдем всех убивать, Франси.

– Милорд, ради всех радостей жизни и всего, что вам дорого, не делайте этого! – взмолилась она.

Антон отступил на шаг и упрямо спросил:

– Почему?

– Они вас не тронули, милорд, отпустили. Убив Рассветных, вы объявите им войну. После этого вы недолго проживете. Вызволив нас, вы им отомстите за ваше и наше пленение и будете в своем праве. Так уж тут принято. Интриговать, захватывать в плен, требовать выкуп… А убив Рассветного в его святилище, вы станете врагом всего культа. Умоляю! Не делайте этого…

Антон в нерешительности помялся.

– Они меня пытали, – сквозь зубы процедил он. В его словах прозвучала ненависть, и все это услышали. – И унижали. Заставили вызвать тебя и Торвала для того, чтобы сжечь… Меня жгли огнем…