Чудеса последнего времени - [21]

Как же страшно умирать без покаяния!

Любовь В.

Весточка от умершего

Ирочка Б. Работает в киоске в центре. Однажды она подходит ко мне и говорит: "Я работаю рядом. Знаете, мне приснился мой папа, такой грустный, и так ясно, что и сейчас перед моими глазами стоит...". Я спросила: "А папа жив?".

- Нет, - говорит, - в том-то и дело, что умер.

- А ты, Ирочка, записки подаешь "об упокоении"?

- Нет! А как это? Я говорю:

- Вот так, срочно пиши, а завтра я подам в храм. Ирочка написала на субботу и воскресенье.

В понедельник прибегает ко мне и взволнованно говорит:

- Папа снова приходил и теперь сказал мне: "Где ты до сих пор гуляла, что только вспомнила обо мне?...".

Ира залилась слезами, но с Божией помощью она теперь обо всех родных умерших подает поминовение в храм.

Любовь В.

Получила еще пять лет жизни

Мы с мужем были вызваны в Москву по телеграмме сестры Прасковьи, которая работала хирургом в 4-м отделении Кремлевской больницы. Когда мы появились, она несказанно обрадовалась:

- Как хорошо, что вы вовремя приехали. Я дам вам кое-какие указания и распоряжения. Завтра в 8 часов вечера я умру. Мы смотрели на сестру с большим испугом и сожалением, думая, что она не в своем уме, хотя внешне Прасковья выглядела как обычно. К нашему удивлению, она поведала следующее:

- Не удивляйтесь тому, что я вам расскажу, но сами сделайте для себя выводы. Вы знаете, что я не принадлежу к мечтательным фанатикам, но перед совершившимся фактом даже у меня стынет кровь в жилах.

Сделаю отступление. Моя сестра - заслуженный врач РСФСР, ветеран войны, была на фронте хирургом и видела смерть каждый день. После войны продолжала работать хирургом в больнице. Она была рьяной атеисткой и всех верующих считала недалекими людьми, говоря, что "по ним плачет дурдом". И вдруг такое неожиданное заявление с ее стороны... Пять лет назад ей сделали операцию по поводу злокачественной опухоли молочной железы, и она, сама врач, понимала, что жизнь ее с каждым днем тает, так как болезнь прогрессировала. И вдруг ей снится сон... Находится она в неизвестной местности. Неожиданно видит впереди себя высокую стройную Женщину в длинных одеждах, стоящую к ней спиной. Лица ее не видно, а у головы - блистающий ореол, будто солнце освещает природу вокруг. И тут Прасковья слышит голос:

- Хочешь пожить? Проси ее! Осмотрелась - вокруг ни души.

- Кто бы это мог быть? - думает.

Но жить-то хочется. Она просит:

- Женщина! Дайте мне еще пожить!

Но Женщина будто не слышит. Тогда снова раздается молодой голос:

- Проси! Прасковья повторяет:

- Женщина, ну дайте мне еще пожить, у меня сын еще не определен в жизни!

Но Та безмолвствует. И только голос со стороны опять твердит:

- Проси, проси Ее!

А Прасковья раздраженно голосу отвечает:

- Что просить, Она даже не обращает на меня внимания!

- А ты проси. Она Всемилостивая!

И Прасковья опять начинает просить. Вдруг слышит мягкий грудной голос:

- Ты же в Меня не веришь!

- Уверую, - ахает на голос Прасковья, - теперь-то я уверую!

- Ну что ж, - отвечает Женщина, - хорошо, даю тебе ровно пять лет жизни, ты справишь дела сына и осознаешь свое положение на Земле в добрых делах и покаянии. Мне вас всех жаль. Вы ходите по моей Земле, дышите благодатью, а Чертога Божьего не переступаете. В храмы не ходите и не молитесь... Не человеческая слава дорога, а Господу служение. С миром надо жить на Земле, а народы все воюют. Господь мир вам принес, а вы не осознаете..."

Проснулась Прасковья и бегом в храм. Купила молитвослов, узнала, что такое исповедь, причастие, соборование, как правильно креститься. Она не пропускала ни одного богослужения. Часами не вставала с колен у иконы Божией Матери. За этот период определился ее сын, все земные дела уладились. Болезнь, казалось, отступила. Глубоко покаялась перед Господом в своем грехе (гордости и самовлюбленности), в непонимании происходящего, в нежелании искать истину. У верующих просила прощения. Она поняла, что вера - это дар Божий. Одному дано подняться над собственными грехами, и он будет принят, а другой в неверии погибнет. Всемилостивая раскрыла ей истину и даровала время для покаяния и очищения. "Каждый вправе выбрать для себя добро или зло. Вот по ним нас потом и определяют", - заключила она свой рассказ.

Прасковья наказывала нам, чтобы всех живых поминали в храмах и монастырях, подавали записочки "о здравии", а об умерших - "об упокоении".

- Не ставьте мне памятник, - говорила она, - а просто крест, и посадите цветы. Без шума похороните мое тело, не собирайте шумных поминок. Это мне не поможет, а скорее, наоборот. Лучше еду в храм отнесите, там и помянут люди. Я заранее отписала в монастыри, что смогла, из своего имущества. Душе в ином мире их "скорая помощь" необходима. Крепкого спиртного прошу не пить. Немного вина, лучше домашнего. Креститесь везде, крестите все: и пищу, и жилье, и постель. Не забывайте ежеминутно о Боге. Я забывала, грешная.

Мы слушали ее и не понимали, что с нею. Неужто и вправду "крыша поехала"?... Она была совсем иной, нежели раньше. Чистота речи, взглядов, меткость, душевность и даже одухотворенность сквозили в ее словах. Казалось, от Прасковьи исходил теплый свет добра, любви и прощения.