Чудеса последнего времени - [20]

Прошло более десяти лет. Я окончательно расстроила организм. От чего только я не лечилась, хожу, как во сне.

Встретила свою знакомую. Она мне говорит:

- Ты знаешь Люду И...?

- Да, школьная знакомая. Она развелась с мужем сразу же, как родила сына.

- А в чем же дело?

- Он у нее загулял, а потом вернулся. Когда она с ним вместе, у нее все тело покрывается волдырями и сыпью. Кэгда он на работе, все проходит. Это же надо? Всего один раз изменил, и такое с ней. Так вот она с ним развелась и даже стороной обходит. Живет с сыном. И с тех пор ни разу не болела!

Я слушала ее, и волна осознания охватила меня:

- Да со мной так же!

Прибежала домой, прочла дневник и поняла: я болею от собственного супруга! Он приходит больной, тощий. У меня поправится и вновь на "загул". Я его спасаю, а себя гублю. Я осознала многое. Ведь он не ведает, что творит. Его встречи с грешными и падшими "особами", на которых и в которых сидят бесы блуда, не утоляют "жажды похоти и страсти". Он набрался их грехов, он принес болезни чужие телесные и духовные (не только венерические, но и ту болезнь, от которой умирают многие жены, ходя по больницам и поликлиникам). На своей практике я убедилась - от чего мы порою болеем. Не верьте, если вас будут убеждать, что супружеская измена не страшна, что к ней нужно подходить философски. Подумайте, почему прелюбодеяние в Божьих заповедях стоит в одном ряду с такими страшными грехами, как убийство и воровство? Кстати, точно так же страдают и мужья, если их жены им изменяют.

Валентина

Исповедь колдуньи

Светлана Егоровна с дочерью Ритою Ивановною сняли комнату в частном доме. Рита И. работала главным бухгалтером, а ее мама была на пенсии, и хотя пенсии были мизерные, все-таки жили благополучно, без куска хлеба не оставались.

Однажды семидесятилетняя Светлана Егоровна стояла на автобусной остановке. Вдруг прямо на нее в огромных кирзовых сапожищах бежит мужик. Не успели люди расступиться, как он сбил старушку. Она упала и повредила позвоночник. Люди засуетились, закричали, но беглеца и след простыл, как в воду канул. Приехала скорая, вызванная людьми, и старушку увезли в больницу. Почти три месяца она провела там, а когда выписалась, дочь ее привезла домой. Лежит она и читает про себя молитвы. Вдруг как вскрикнет: "Рита, Рита! Скорее, опять он! Вон его сапоги мелькнули под кроватью...". Полезла дочь под кровать - никого. Не выдержала и расплакалась - мол, мама "того, наверно". Но тут в проеме двери показалась сама хозяйка и, разрыдавшись, начала свой рассказ:

- Нет, Рита, маме твоей не показалось! Это та "нечистая сила", в существование которой многие не верят. Это моя вина. Когда я была молодою, мне посоветовали сходить к "бабушке", которая привораживает. Я по молодости и соблазнилась. Приворожила она ко мне одного парня, а девушка бедная (его невеста) куда-то уехала.

Поженились мы, родились два сына. Только я подливала ему в спиртное то, что давала старушка, и он стал пьяницей и прелюбодеем. Опять я к старушке. Она научила, как самой делать, как призывать и приколдовывать. Думаю: "А что здесь плохого?".

Муж мой то уходил, то приходил, зато меня угнетала та сила, которую мы, все неверующие, отвергали - бесы.

Я обязана была ссориться или ссорить, оговаривать и наводить смуту. Если я это не сделаю, они меня душат (удушье такое, как астма). Я ползу в храм и там стараюсь всех, кто слаб верою, отвернуть от веры и поколебать. За это бесы дарили мне легкость, радость и покой. Я попала в эти сети легко, но так трудно из них выбраться!.. Я облазила все горы, степи, но от меня нечистая сила все больше и больше требовала "работы". Клеветала на хороших людей, предупреждала всех, к кому они обращались: "Да дурочка", "Да врет" и т.д., и многие с недоверием относились к ним. А мне это и надо было.

Храм для меня был единственным местом спасения, там они меня не душили. Уже давно умер мой супруг, один сын по тюрьмам, пристрастился к наркотикам. Враг их метил своею "меткою", а я не имела сил покаяться. Читала Псалтырь, знала молитвы. Как не знать? Ведь мы добровольно впускаем бесов в наши тела, и я их получила при первом же колдовстве в страсти и похоти. Так и все, кто общается с такими, как я, начинают странно заболевать. Думают: грипп подхватили. Да подхватили общение с такой, как я, и болеют! Вот вам зачастую и болезни - вся суть бесовская.

Я уже не хочу всего. Я криком кричу: "Господи, помилуй!". Я молюсь, я читаю все, увы, - поздно. Они хохочут и кричат, перебивая меня: "Не верь ей, Господь, она наша!". Не знаю, как мне вас жаль, как я полюбила вас. Обычно я недоброжелательна к людям, а ваша матушка так Богу угодна, так светится чистотою; что я осознала и каюсь. Рада бы прекратить все эту "мышиную возню", но нет моей на то власти.

Рита ее спросила: "А как же вы причащаетесь, исповедуетесь?". Но ответа не последовало. Тетя Люба ушла рыдающая, ослабевшая, и только тающий ее голосок донесся до нас: "И так много узнали...".

На следующий день мы от них съехали. А через неделю прибежал сын: "Мама повесилась". Не захотела, по гордыне сваей, покаяться. А ведь всякую кающуюся душу принимает Господь.