Чудеса Антихриста - [68]

— Гандольфо, — сказала она, — пойди к твоему узнику и спроси его, не хочет ли он вечером прийти на праздник?

Гандольфо скоро вернулся с ответом.

— Он велел очень благодарить, донна Микаэла, — сказал он. — Он придет!

Она удивилась, она не думала, что он решится выйти из заключения. Она только хотела оказать ему любезность.

Что-то заставило донну Микаэлу поднять голову. Она стояла на монастырском, дворе и над головой ее, в верхнем этаже стукнуло окно. Донна Микаэла увидала человека средних лет и приятной наружности. Он стоял у окна и смотрел на нее.

— Это он, донна Микаэла, — сказал Гандольфо.

Она была счастлива. Ей казалось, что она освободила из заточения этого человека. Она испытывала и другое чувство, но люди, не обладающие фантазией, не поймут ее. Целый день донна Микаэла с трепетом и волнением ждала вечера. Она думала о том, как ей одеться. Она словно ждала, что придет Гаэтано.

Но скоро донне Микаэле стало не до мечтаний.

Целый день она встречала неудачи.

Прежде всего она получила письмо от старого разбойника Этны Фалько Фальконе. Он писал ей:

«Милый друг, донна Микаэла!

Так как я слышал, что ты собираешься провести железную дорогу на Этну, то должен тебе сказать, что этого никогда не будет с моего согласия. Я тебе говорю об этом вперед, чтобы ты напрасно не тратила ни труда, ни денег.

Просвещенная и высокорожденная синьора, остаюсь твоим покорным слугой

Фалько Фальконе.

Пассафиоре, мой племяннпк, писал письмо».

Донна Микаэла смяла и бросила грязную бумагу. Это являлось смертным приговором ее предприятию; но сегодня она не хотела об этом думать. Ей надо позаботиться о базаре.

Немного спустя пришли ее строители, Джиованни и Кармело. Они хотели посоветовать ей пригласить инженера. Она не знает, какая почва на Этне. Ведь это все лава, под ней пепел, а потом опять лава. Надо прокладывать дорогу по верхнему слою лавы, или по слою пепла, или рыть еще глубже? Какой плотности нужно основание для железной дороги? Они ничего не могут делать без человека, понимающего это дело!

Донна Микаэла отправила их ни с чем.

Завтра, завтра, сегодня ей некогда думать об этом.

A вслед за ними пришла донна Элиза с еще худшими новостями.

В Диаманте есть часть города, населенная бедным и диким народом. Эти бедняки пришли в ужас, услыхав про железную дорогу. Они говорили, что тогда начнется извержение Этны и землетрясение. Великая Этна не потерпит никаких оков. Она стряхнет с себя всю железную дорогу. И народ говорил, что они выйдут и разгромят дорогу, как только будет положен первый рельс.

Ах, какой несчастный день! Донне Микаэле казалось, что теперь она дальше от цели, чем когда-либо.

— Что нам поможет, если мы даже выручим на базаре большую сумму? — уныло говорила она.

Но выходило так, что и на базаре ей не выручить никаких денег. После полудня пошел дождь. Такого сильного дождя в Диаманте не было с того дня, как звонили колокола Сан-Паскале. Облака спустились до самых крыш, и дождь лил ручьями. Стоило пройти несколько шагов, чтобы промокнуть насквозь.

В шесть часов, — время, назначенное для открытия базара, — ливень еще усилился. Когда донна Микаэла пришла в монастырь, там не было никого, кроме тех, кто обещал помогать при продаже и угощении.

Она готова была расплакаться. Какой несчастный день! И кто накликал на нее все эти беды?

Взгляд донны Микаэлы упал на незнакомого ей человека, который стоял, облокотись на колонну, и смотрел на нее. Тут она вдруг узнала его. Это был джеттаторе, джеттаторе из Катании, которого ее научили бояться еще в детстве.

Донна Микаэла быстро подошла к нему.

— Пойдемте со мной, синьор, — сказала она и пошла впереди него. Она хотела отойти подальше, где бы никто не мог слышать их, и она хотела попросить его, никогда больше не попадаться ей на глаза! Он не должен портить ей жизни!

Она не думала о том, куда идет.

Неожиданно для себя она очутилась у дверей церкви и вошла в нее.

В церкви было почти темно, и только возле изображения Христа горела маленькая лампада.

Увидя святое изображение, донна Микаэла остановилась, как вкопанная. Именно сюда-то ей и не следовало приводить его.

Вдруг она вспомнила, что корона Младенца подкатилась под ноги Гаэтано, когда он готов был разразиться гневом против бандитов. Может быть, младенец Христос не хочет, чтобы она прогоняла джеттаторе.

Но у нее ведь были серьезные причины бояться джеттаторе. И с его стороны было нехорошо приходить на ее праздник. Она должна постараться отделаться от него.

Донна Микаэла быстро подошла к изображению Христа и устремила на него взгляд. Она не могла сказать своему спутнику ни одного слова.

Она припомнила, с каким состраданием она относилась к нему за то, что он, как и Гаэтано, был в заточении. Она так радовалась, что ей удалось выманить его на свободу.

А что она хочет сделать теперь? Она хочет снова ввергнуть его в темницу?

Она вспомнила отца и Гаэтано. Неужели это будет третий, которого она…

Она стояла и молча боролась сама с собой. Наконец джеттаторе заговорил первый.

— Ну, что же, синьора, не правда ли, с вас уже довольно моего общества?

Донна Микаэла сделала отрицательный жест.

— Вы желаете, чтобы я снова удалился в свою келью?