Чудес не бывает - [60]

Но все же, эти слова привели меня к мысли, что когда-нибудь президент Чонг сможет наступить мне на горло.

Натянутые отношения с Чонгом все-таки долго не длились и разрешились в Ираке. Был декабрь 1982 года. Мы с Чонгом отправились в Ирак, где продолжалась война. Мы поднялись на старый самолет в аэропорту Кувейта. Нас не только обыскивали, но мы сами были вынуждены грузить свои вещи в грузовой отсек. Администрация аэропорта считала, что если у груза нет хозяина, то возможно, там бомба. Вдобавок, самолет был такой старый, что он при взлете то отрывался, то вновь опускался на землю. Я уверен, что не очень много президентов корпораций летали на таких самолетах.

Мы прилетели в Багдад и встретились с нашими старыми друзьями. Которые пообещали предоставить «Хёндэ» лучшие условия, также мы осмотрели строительный объект, который находился прямо на линии огня. Даже в такой горячей точке Чонг ничего не боялся. Он просто шел навстречу опасности. Когда мы осматривали строительный объект, рядом с которым шла настоящая война, в нем чувствовалась отвага генерала.

Если президенту Чонгу что-то не нравилось, он говорил сотруднику, «подавай заявление об уходе».

Вечером, перед тем, как уехать из Ирака, все ответственные по строительным объектам «Хёндэ» собрались в Багдаде. Хотя шла война, постарались купить какое-то спиртное. Больше сорока сотрудников «Хёндэ» пили, пели и танцевали всю ночь напролет.

Я сказал, давайте вернем всем заявления об уходе, на что Чонг согласился.

У Чонга было очень хорошее настроение. До отъезда, до 3 утра, Чонг выпивал с сотрудниками. Потом он несколько раз говорил, что в тот вечер в Багдаде было так весело, как никогда. И было так интересно выпивать в мужской компании.

В 4 утра мы отправились в Кувейт на машине. Из Багдада до Басры нужно было ехать 10 часов, и это была самая опасная зона, где шла война. Рискуя жизнью, мы мчались по пустыне, где шла ожесточенная перестрелка.

После осмотра строительных объектов в военном Ираке наши отношения с Чонгом вошли в привычное русло. Такая напряженная атмосфера не могла длиться долго, еще и потому что у нас было слишком много совместной работы.

Четырнадцатичасовая война

Для работника компании переговоры — это всегда жесткая борьба, в которой применяются различные способы. Мне приходилось спорить с представителями компаний разных стран, с политиками в Корее, с другими людьми, но до сих пор я не могу забыть войну переговоров с заместителем директора крупнейшей американской компании "Вестинг Хаус" по строительству установок для выработки энергии.

Первая встреча "Вестинг Хаус" и строительной компании «Хёндэ» произошла в качестве подрядчика и субподрядчика. В начале 1970-х года для нашей отсталой страны приоритет атомной энергетики являлся необходимым выбором. Но по технологиям строительства атомных электростанций Корея находилась в полной зависимости от развитых стран. Тогда одной из крупных компаний, пришедших на корейский рынок, была "Вестинг Хаус".

Для небольших по масштабу и низкому технологическому уровню корейских компаний стать субподрядчиком "Вестинг Хаус" было важнейшим вопросом, от которого зависело их будущее. Потому что, помимо престижа, это было для них хорошей возможностью перенять передовые технологии.

Строительной компании «Хёндэ» удалось стать субподрядчиком "Вестинг Хаус" и участвовать вместе с компанией "Донга" в проекте первой АЭС в Корее Гори 1 и 2. Но в начале проекта корейские компании участвовали лишь в качестве рабочей силы. Однако в ходе этого проекта «Хёндэ» многому научилась.

Для обсуждения технических вопросов я часто бывал в головном офисе компании в Питсбурге. По началу, когда я, директор «Хёндэ», приезжал в эту компанию, от них в качестве представителя выступал начальник отдела.

В конце 1970-х годов корейский рынок атомной энергетики, на котором властвовала "Вестинг Хаус", стал ареной международной конкуренции. А иностранные компании, участвуя в тендере, старались привлечь корейские в качестве субподрядчика. Потому что результаты тендера зачастую зависели от того, с какой корейской компанией будет выполняться работа. Настолько поднялся уровень местных компаний.

Так как строительная компания «Хёндэ» до сих пор работала с "Вестинг Хаус", то решила и в дальнейшем сотрудничать с ней по заказам.

Я поехал в Питсбург, чтобы разрешить этот вопрос, тогда на встрече присутствовал уже заместитель директора. Потому что теперь американцы с большим вниманием относились к «Хёндэ», чтобы получить заказ на строительство АЭС в Корее.

Именно с этим заместителем директора "Вестинг Хаус" у нас были долгие и сложные переговоры в Сеуле.

Эти переговоры начались в 10 утра в моем кабинете в головном офисе «Хёндэ». Содержание переговоров сводилось к тому, что две компании будут участвовать в строительстве атомной электростанции, как и раньше, но при этом должна увеличиться доля участия корейской стороны. Это были очень серьезные переговоры, потому что они были связаны с передачей технологий, объемом строительства, и, что важно, с разделением прибыли.

Участвуя в них, я часто вспоминал французскую компанию "Фраматом". Изначально компания была субподрядчиком "Вестинг Хаус", но, переняв технологии, стала самостоятельно выполнять проекты по строительству АЭС во Франции.