Чудес не бывает - [35]

— Этого коммерческого директора Ли, такого молодого, на высокую должность назначили, так он теперь ничего и никого окрест не видит кроме самого себя.

— Может, он думает, что деньги компании — его личные?

Первое высказывание не соответствовало действительности, но второе было правдой. Я всегда думал, что деньги компании это именно мои деньги, а не просто деньги предприятия или Чонг Джу Енга. Потому что я всегда считал себя хозяином своей работы и компании.

В январе 1974 года при общем кадровом повышении меня назначили исполнительным директором, а на следующий год — первым заместителем директора. Это произошло ровно через десять лет после того, как я при поступлении на работу в 1965 году сказал, что «строительство есть созидание». Мой стремительный профессиональный рост был исключением из правил в обществе, где на управляющих должностях были всегда старшие по возрасту и опыту. И вполне естественно, что это вызывало у людей подозрения.

— А, может быть, этот Ли Мен Бак родственник президента корпорации Чонга? А если не родственник, то, значит, что-то важное знает о нем.

— Нет, говорят, что Ли Мён Бака сам президент Пак Чон Хи поддерживает.

Такие слухи ходили не только в компании. Мой карьерный рост часто освещался в средствах массовой информации, а история взлета простого работника компании стала самой обсуждаемой и среди населения. О таких слухах президент Чонг с улыбкой говорил: «Я разве тебя когда-нибудь повышал в должности? Это ты сам вырос. А люди не знают этого и болтают всякие глупости».

На вопрос, как можно так быстро подняться по профессиональной лестнице, в интервью одной из газет я ответил.

— Я могу выразить лишь уважение президенту Чонгу за его смелость и мудрость при подборе способных кадров, когда он надеялся только на их талант, прекрасно зная о возможных рисках.

Радость по поводу повышения в должности приходит, когда тебя назначают в первый или второй раз, а если повышают ежегодно, да еще без твоего ведома, то никаких чувств очередное назначение уже не вызывает. Но когда меня назначили первым заместителем директора в январе 1974 года, я не мог сдержать своих эмоций. В тот день, когда вышел приказ о моем новом назначении, я купил выпивку и пошел к старому другу. Я пошел к своему земляку Чанг Дэ, к которому я часто ходил, когда он снимал комнату в Сеуле после окончания старшей школы, когда не было видно никакого просвета в будущем, и когда я бесцельно бродил по улицам, решая, что нужно попытаться получить хотя бы незаконченное высшее образование. Как же давно я не видел друга! Чанг Дэ закончил технический факультет университета Ханянг и работал.

— Я в газете читал. Ты заместителем директора стал?

— Да, сегодня приказ вышел.

— Поздравляю, надо выпить в честь этого.

Мы пили всю ночь. Спиртное освобождало душу, которая была словно крепко сжата в кулак в течение всего этого времени. В конце концов, я заплакал. Я в первый раз плакал во взрослом возрасте перед другим человеком. Я вспомнил детство в Поханге и мать, которой уже не было. Мама! Я вспомнил о матери, и не мог сдержать слез.

— Мен Бак, плачь, сколько хочешь. Своими силами, такой молодой, ты стал первым заместителем директора. Сколько же тебе пришлось претерпеть? Я знаю, ты очень добрый. И ты, в такой конкуренции, когда выживает сильнейший, сделал то, что другим не по силам. Плачь сегодня, сколько хочешь. Высвободи все, что у тебя на душе. Плачь, Мен Бак, плачь.

В ту ночь в начале января 1974 года я долго плакал.

Ты будешь директором

Выход корейской строительной индустрии на Ближний Восток начался в 1974 году. После строительства магистрали в Таиланде компанией «Хёндэ» строительная индустрия продвинулась вперед, а после участия Кореи во Вьетнамской войне специалисты обратили свои взгляды на новые проекты за рубежом. В начале 1970-х, когда война во Вьетнаме подходила к концу, строительные компании выбрали Ближний Восток, который впоследствии стал источником нефтяного кризиса в 1973 году.

Говоря о нефтяном кризисе, нынешнему поколению будет сложно представить ситуацию того периода. Политика «ресурсного национализма», когда богатые государства манипулировали ценами на сырье, привела к тому, что цена за галлон нефти, которая была 20 центов, выросла до 28 долларов. Это был скачок в более чем 23 раза. И естественно, что для нашей страны, где нет ни капли нефти, это было большим ударом. Золотовалютные резервы были на минимуме, государство было на грани банкротства.

Строительная компания «Хёндэ» и другие, вышедшие на рынок Ближнего Востока, в тот период кризиса буквально спасли экономику Кореи заработанными нефтяными долларами. Технические работники и инженеры, работавшие днем и ночью, при 40 градусной жаре в пустыне, стали настоящими патриотами в период индустриализации. И об этом никогда нельзя забывать.

Но не все корейские компании с самого начала делали ставку на ближневосточный рынок. Большинство из них было против этого освоения, даже в активно развивающихся компаниях разгорались споры по поводу Ближнего Востока.

То же было и в «Хёндэ». Президент Чонг Джу Енг и я активно искали выход на рынок Ближнего Востока. При первом заказе на строительство в 8 млн. долл. подготовительного центра для судоверфи Бандар-Аббаса в Иране протестов по большому счету среди руководства не было. Но когда на следующий 1975 год, был объявлен тендер на сумму 150 млн. долл. по арабской судоверфи в Басре, споры насчет участия компании в этом проекте дошли до конфликтной ситуации.