Чудес не бывает - [31]

Но я стоял на своем.

— Мужчины работают до 9-10, а женщины обычно в 7–8 уже идут домой. Поэтому вечером, когда у вас есть свободное время, сделайте макияж и ложитесь спать. А утром нужно будет только почистить зубы и вы сможете начинать работу вместе с мужчинами.

По-видимому, женщины, услышав мои слова, были настолько изумлены, что ничего не сказали в ответ и ушли. Конечно, подобное сейчас представить себе невозможно, но наше поколение победило бедность именно таким образом.

Указание аппарата президента, раздавленное бульдозером

Строительство магистрали Сеул — Пусан осуществлялось не в обычном режиме. По сути, это была просто война. Если в этой войне президент Пак Чон Хи был главнокомандующим, то директор Чонг Джу Енг был командующим ночных операций. На заводе, где я распорядился начинать рабочий день на час раньше, недовольства рабочих не утихали. Но в то время, когда у нас шла разминка, уже на всем протяжении, более 400 км, строившейся магистрали Сеул — Пусан, на полном ходу гремели бульдозеры, а директор Чонг, проехав Сувон, на своем джипе направлялся к тоннелю Тангдже на юге Тэджона.

После завершения строительства эта магистраль была названа «магистралью, которая построена за самый короткий срок и с самыми минимальными расходами в мире». И до начала 1980-х ее роль в экономике нашей страны была самой значительной.

Конечно, потом пришлось заплатить за такое строительство «блицкриг»: были работы по ремонту и расширению магистрали, но проявленный директором Чонгом энтузиазм во время строительства заслуживает только уважения. Он спал у дороги на раскладушке, укрывшись одним пледом, работал как настоящий прораб.

Сейчас некоторые критикуют магистраль Сеул — Пусан, сравнивая ее с магистралями в Японии или Германии. Но если бы с тем уровнем технологий попытались бы построить магистраль, как в Германии, то на это ушло бы более 10 лет. Учитывая технологии и бюджет того периода, это было самое лучшее строительное произведение в истории страны.

Строительство магистрали Сеул — Пусан было переходным моментом и для корейской строительной отрасли в целом. Тогда только начинался период, когда использовалась строительная техника. А роль управления тяжелого оборудования росла с каждым днем. Потому что «война» была невозможна без быстрой поставки оборудования.

Директор Чонг звонил по несколько раз в день, подгоняя нас с ремонтом оборудования. Был начальник управления, был начальник отдела инженерии, но он искал именно меня. Директор знал все наименования, характеристики, детали, а я — начальник отдела, не знал почти ничего о тяжелом оборудовании. Поэтому телефонный разговор у нас был коротким.

— Где и какая поломка? Почему столько времени на ремонт уходит?

Я не мог ничего ответить.

— Просто тупой! Ничего не знаешь толком! Поэтому и работа задерживается.

Телефонными звонками дело не ограничивалось. Иногда директор приезжал в рабочей одежде, ругал всех нас, «наводил шороху», и уезжал. Он постоянно отдавал приказы, недоумевая, чем занимаются в управлении тяжелой техники, если работа на объекте стоит из-за ее отсутствия.

В тот день я опять стал мишенью для директора. Это был день, когда я не смог вовремя обеспечить ремонт, и Чонг отчитал меня в очередной раз. Я полностью разобрал бульдозер HD16, который был того же типа, что и бульдозер D8. Все не могли на это смотреть спокойно, потому что я разобрал не просто свободное оборудование, а машину, которую нужно было просто починить и немедленно отправить на объект.

Я прочитал техническое руководство, изучил наименование и характеристики всех деталей. А потом опять собрал аппарат. Так я понял всю структуру, функции, детали бульдозера, самой главной машины на стройке, и обрел уверенность, что разберусь и в другой технике.

На следующий день Чонг опять метал молнии.

— Закончим работу на несколько часов позже.

— Почему так опаздываете?

— Мы полностью разобрали машину, потом собрали, поэтому ремонт начали только сегодня утром.

— Что? Даже то, что нормально работало, разобрали? Кто в конце концов отвечает за это? И как это допустили?

— Это сделал я.

У директора не было слов, а может, он о чем-то догадался, но больше вопросов он не задавал, просто сказал «отправь, как можно быстрее». На этом наш телефонный разговор закончился.

Причиной, почему я разобрал бульдозер, было то, что я не мог больше слушать обвинения директора в моей некомпетентности. Только узнав все об оборудовании, можно было покорить инженерию. Но более глубокая причина заключалась в том, что я не мог терпеть ситуации, когда я тянулся за работой, когда работа давила на меня, держала в кандалах. Я разобрал бульдозер, чтобы держать работу в своих руках.

И только после того, как бульдозер «был в моих руках», я мог сам управлять им.

Возле завода Собинго находился самый большой строительный завод по производству скелетного материала (бетона). Естественно, что у этого строительного завода был заключен контракт с самым крупным потребителем в стране. Это были две компании, связанные одной сферой деятельности.

Но возникали производственные конфликты из-за пыли на этом заводе. Потому что пыль это главный враг техники. Поэтому управлению Собинго приходилось с этим бороться. На строительном заводе об этом не могли не знать. Они обещали сделать установку по ограничению выхлопа пыли, но не выполнили свое обещание.