Чудес не бывает - [30]

В марте 1968 года закончилась работа по проекту в Таиланде, я вернулся в Корею. Тогда директор Чонг назначил меня начальником отдела в управлении тяжелого оборудования, который находился в районе Собинго.

Я был обескуражен. Я работал пусть на сложном убыточном проекте, но проект был завершен. Я провел 3 года за границей и думал, что меня назначат на работу в отдел управления или бухгалтерии в головном офисе. Сотрудники, которые скептически относились к тому, что я получу высокую должность, тоже были в недоумении.

Ходили разговоры: «Ли Мён Бак так быстро поднимался, а теперь все, видимо, закончилось».

Управление тяжелого оборудования явно не являлось местом для сотрудника с высшим образованием. Там обыкновенно находились работники с объектов, которым временно было некуда податься, это было равносильно изгнанию.

Сначала я сильно переживал по этому поводу, но после стал думать иначе. Я вспомнил строительный объект в Таиланде. Успех проекта магистрали Сеул — Пусан, в первую очередь, зависел от качества применяемого оборудования. Современное оборудование, приобретенное в кредит, импортировалось и ввозилось на строительный объект по магистрали. И управление тяжелого оборудования уже не было той мастерской, где чинили железки, которые выкидывала 8-я американская армия, служившая в Корее. Управление было важным звеном строительства магистрали Сеул — Пусан.

«Если хочешь занимать высокое положение в строительной компании, ты должен хорошо разбираться в тяжелой технике. У выпускника университета практически не бывает возможности работать непосредственно с оборудованием. Наверное, в этом и заключается причина моего назначения именно в это подразделение. Надо пойти и выучиться».

Не обращая внимания на сочувствие и сожаление коллег, я вышел на работу в управление в Собинго. Я подчинялся непосредственно начальнику объекта, а новая моя должность называлась начальник отдела управления. Там среди старших инженеров и специалистов по оборудованию работало много пожилых людей с более чем двадцатилетним стажем. Это были те самые старожилы, которые работали вместе с Чонгом еще до создания строительной компании «Хёндэ», в то время, когда у него был завод по ремонту автомобилей "Завод по услугам Адо". Их называли «группой старост» и они подчинялись коммерческому директору Ким Енг Джу, которого называли «директором номер один».

Работу на этом заводе я начал с исправления устаревших понятий у представителей этой «группы старост». Люди, работавшие с тяжелым оборудованием, не знали соответствующих терминов для запчастей, а использовали слова японского происхождения. И это происходило на таком уровне, что выпускник университета, работавший руководителем, и работники не понимали друг друга. И естественно, что когда кто-то из «старост» просил дать ему «диф», то сотрудник его не понимал. И старосты оставались недовольны. Их «диф» подразумевал дифференциальную передачу.

Я собрал всех технических и административных сотрудников и сказал.

— Сейчас мы используем не металлолом из 8 американской армии, а непосредственно импортируемое нам оборудование из-за рубежа. С каждым днем все чаще приходится делать заказы деталей в США, но кто вас поймет, если вы дифференциал называете «дифом»? Нужно не просто знать точное наименование детали, но и номер, ей соответствующий. Только по наименованию невозможно определить стандарты и производителя детали, поэтому когда вам понадобится деталь, обязательно найдите ее в руководстве и сообщите номер, когда будете делать заказ. А если вы, как раньше, будете говорить «дайте диф», то просто ничего не получите.

И постепенно инженеры стали с пониманием относиться к молодым сотрудникам, у которых узнавали номер и правильное наименование детали. Я замечал, что среди старост работа налаживается, и продолжал свое дело. Управление тяжелого оборудования, работавшее на строительство магистрали Сеул — Пусан, должно было действовать более оперативно, чем оружейный завод во время войны. Для этого нужны были строгие правила и полная сосредоточенность в работе.

Я перенес начало рабочего дня с 7 на 6 утра. Если бы сейчас такое услышали рабочие или руководство профсоюза, то они бы побледнели от возмущения. В 6 утра, вне зависимости от пола и возраста, все собирались на стадионе. 10 минут шла утренняя разминка, а потом в течение 20 минут проходил обход всего завода Собинго. Это было необходимо для того, чтобы все полностью приготовились к работе.

Даже в перерывах запрещалось собираться в компании и играть в корейские карты — хвату. Когда я только пришел в управление, «старосты» считали это своим правом и в свободное время играли в хвату, корейские шашки, восточные шахматы. Даже в субботу вечером я не допускал нарушений дисциплины на рабочей территории.

Старшие постепенно привыкали к новым порядкам, правда, не без ворчания «вот тебе и судьба: в подчинении молодого мучиться». Но продолжали упорно высказываться против сотрудницы, женщины.

— Нам, женщинам, очень сложно выходить на работу в 6 утра. Мужчинам достаточно умыться и выйти, а у нас, только чтобы подкраситься, уходит минимум 30 минут. Разрешите выходить на работу на полчаса позже мужчин.