Чудачка из Железки - [34]

Я взяла в шкафу подушку и положила ей под голову. Затем решила поискать какой-нибудь продуктовый магазин. Перед выходом из квартиры, предупредила:

— Никому не открывай дверь. Внимательней смотри в дверной глазок.

Магазин я нашла быстро. Накупила продуктов и вернулась обратно. Вера спала.

— Значит, боль прошла, — решила я и тихонько прошла в кухню, готовить нехитрый ужин на двоих.

Почистила картошку, нарезала её тонкими пятаками. Открыла банку говяжьей тушёнки, вытащила из неё жир, растопила на сковороде. Высыпала в него картофель, а за пять минут до готовности бросила в неё размятую тушёнку и посыпала картофель солью. Поставила кипятиться чайник.

— Вкусно пахнет, — услышала я в дверном проёме голос Веры.

Выглядела она уже вполне нормально. Даже на щеках появился лёгкий румянец.

— Садись есть, — предложила я, раскладывая картошку на тарелки. — Сейчас огурцов порежу, сыра, помидоров, хлеба. Поешь, сил наберёшься и успокоишься.

За едой я ещё раз спросила:

— Так ты вспомнила, о чём тебя спрашивал Илья Семёнович?

— Он спросил, присутствовала ли ты в тот момент, когда я выходила из квартиры.

— Что ты ему ответила?

— Правду, что не присутствовала.

— Вера, мне он тоже задавал такой вопрос. Когда я вышла из его кабинета, у меня на душе было паршиво, и, облокотившись о стену его кабинета, я попыталась прийти в себя. За дверью услышала его голос. Он сообщил кому-то по телефону, что меня не было в квартире, когда ты из неё выезжала, а значит и свидетелей, что ты не оставляла на столе бутылку с ядовитым веществом, у тебя нет. В связи с этим он предложил действовать по ранее оговоренному плану. Получается, что вся подстава исходит от Ильи и Елены. Только не понятно, зачем им это надо.

Веру снова затрясло.

— Что я им сделала? За что они на меня ополчились?

— Не реви! — приказала я. — Сейчас не время нюни распускать! Действовать надо! Искать выход из сложившейся ситуации. Вспомни, он не спрашивал тебя о присутствии в квартире в момент твоего ухода кого-нибудь другого?

— Нет.

— Точно не спрашивал?

— Точно.

— Это меняет дело, — обрадовалась я, потирая руки.

— Каким образом это меняет дело?

— Ведь там мог присутствовать кто-нибудь другой и стать свидетелем того, что бутылку с ядовитым веществом ты не оставляла.

— Кто же согласится это подтвердить?

— А мы попросим Лиду и Аню. Они поймут, что из тебя пытаются сделать козла отпущения, и подтвердят твоё алиби. Пусть они скажут, что ты попросила их заехать за тобой, помочь вынести вещи из квартиры и отнести их в машину.

— Ты уверена, что они на это пойдут?

— Пятьдесят на пятьдесят, — призналась я. — Но попытка — не пытка, поговорить с ними стоит.

В дверь позвонили. Я осторожно подошла к глазку и заглянула. На лестничной площадке стояли Аня и Лида с вещами. Я открыла дверь и пропустила их внутрь.

— Ну, как вы тут расположились? — спросила Лида.

— Нормально. Спасибо, что ты так оперативно нашла нам эту квартиру.

— На здоровье, пользуйтесь моей добротой.

— Рассказывайте, что случилось? А то мы уже устали строить догадки.

— А случилось вот что, — начала я рассказ. — С девчонок, которых мы видели в ресторане, собираются снять обвинение в отравлении наших ребят.

— Неужели Антон с Олегом решили забрать свои заявления? — удивилась Лида.

— Нет. Просто теперь это преступление пытаются повесить на Веру.

— Как? — воскликнула Аня. — Этого не может быть! На чём основано такое обвинение.

— Елена Николаевна рассказала в милиции о причинах, из-за которых мы с Верой выехали из той квартиры. Узнав, что Вера выезжала последней, в милиции решили, что она захотела отомстить ребятам за унижения, и оставила в квартире бутылку с ядовитым веществом, имитирующим коньяк.

— Но девчонки из ресторана сами сознались в содеянном!

— Семёнович сказал, что их признания не касаются отравления Антона и Олега, а относятся совсем к другому событию. Просто в милиции не сразу в этом разобрались.

— Ну, это же ложь и провокация! — выпалила Лида.

— Финансовый директор каждую из нас в отдельности спросил, не присутствовала ли я в квартире в момент последнего ухода из неё Веры с вещами. Получив отрицательный ответ, позвонил кому-то и сообщил об этом, сказав, что у Веры нет алиби и свидетельствующих в её пользу людей. Он предложил тому, с кем говорил, действовать по ранее оговоренному плану. Я в момент его разговора стояла за дверью и всё слышала. Мы с Верой поняли, что он и Елена являются инициаторами перекладывания вины с тех девчонок на Веру.

— И что вы собираетесь теперь делать?

— Я решила, что необходим один или два человека, которые взяли бы на себя смелость подтвердить, что они помогали Вере выносить из квартиры вещи и видели, что кроме ключей и записки на стол Вера ничего не клала и не ставила.

— Вы намекаете на нас, поскольку мы приезжали за ней? — догадалась Аня поникшим голосом.

Заметив перемену в её голосе, в разговор вступила Вера:

— Девочки, это дело сугубо добровольное. Не расстраивайтесь. Если не хотите мне помогать, или сомневаетесь в моей невиновности, то я на вас не обижусь и всё пойму. Сейчас ничего не отвечайте. Послезавтра будет суд. У вас ещё есть время всё хорошо обдумать.