Чудачка - [12]

– Чего пьешь, сколько выдержки?

– Утром мама сварила, как раз настоялся и остыл, – честно отчиталась девушка и, прежде чем глаза Дарсена, пораженного продвинутым уровнем виноделия в некоем мире, полезли на лоб, добавила: – Компот ягодный. Смородина, малина, крыжовник. Все с дачи. Все как я люблю.

– Тьфу! – оценил вкус коллеги законник и отхлебнул из своего бокала совсем не компотика. Следом воззвал уже к Силам: – Внимаем вам, о Великие!

Впрочем, словечко-обращение «Великие» он употреблял без особого пиетета, вроде как в маршрутке говорил «девушка, передайте за проезд». Наверное, рано или поздно человек привыкает ко всему, даже к чудесному в жизни, и перестает воспринимать его как чудесное, переводя в категорию обыденного. Более того, совершенно перестает ценить само присутствие волшебства в жизни.

– Пауки! – Пожаловались «о Великие». – Они почти перекрыли доступ паломникам к нашему храму в одном из регионов.

– Они неубиваемые? – удивился Дарсен.

– Ты какой-то странный юрист, – смакуя компот, задумчиво поделилась своими наблюдениями Надежда. – Обычно юристы ищут способ урегулирования конфликта по закону или в обход закона, но так, чтобы внешне закон соблюдался.

– Так это ж пауки, – передернулся всем телом Дарсен. – Мерзкие твари! Ядовитые, лохматые, противные…

– У нас не все такие, – повела плечами Надя. – А птицееды вообще милые, пушистые. Любое животное для чего-нибудь нужно, чем-то полезно. Это человек не всегда полезен, а в природе иначе. Там все взаимосвязано и регулируется само, если только люди не нарушат равновесие, как с кроликами в Австралии, которых колонисты завезли для пропитания.

– Ты кроликов с пауками не равняй! Они-то как раз по-настоящему пушистые и вкусные! – вступился за длинноухих юрист.

– Только от них эрозия почвы и исчезновение редких видов местных животных, – уточнила Надя. – Давай получше разберемся с пауками, чтобы не рубить сплеча. Рассказывайте, Силы, все, что о тех пауках знаете. Где живут, чем питаются, какую пользу и какой вред приносят…

Раз просят, Двадцать и Одна не стали ломаться. Рассказали и показали. Первое впечатление от деревьев, заплетенных белой паутиной до состояния зимней изморози, честно сказать, поколебало убеждение Нади в полезности всякой твари вне зависимости от ее внешней привлекательности. Уж больно неприятный открывался вид.

Юрист же скривился и полез в бокал за градусным утешением. На заплетенный паутиной лес он старался не смотреть, впрочем, слушал речи Сил внимательно.

В лиственном лесу было светло. Деревья с глянцевитыми светло-коричневыми стволами не походили на земные, зато форма листа – почти идеальный круг с волнистыми зубчиками по контуру – напоминала осину. Полосатые черно-желтые брюшки пауков просматривались в белом сплетении нитей паутины явственно. Так же как крупные нежно-лимонные цветы в паутине и листве.

– Насколько они ядовиты? – неприязненно уточнил Дарсен.

– Укус пишара не смертелен. Незначительная опухоль и зуд, – поспешили уведомить Силы. – Но, если порвать одну паутину, укусить нарушителя постарается каждый паук из соседних сетей.

– А чем они питаются? Я совсем не вижу насекомых. Ни пчел, ни бабочек, ни мух… Уже всех съели? – задумчиво уточнила Надя.

– Пауки едят нектар уличи, – растолковали Силы.

– Так они все заплели, чтобы конкурентам к цветам было не подобраться? Однако! Ты еще скажи, что эти разожравшиеся полосатые чудовища превращаются в бабочек сказочной красоты! – удивился Дарсен.

Вместо ответа Силы показали очередное чудо: большую, с ладонь, бабочку, чьи крылья переливались всеми цветами радуги.

– Что, правда? – изумился попавший пальцем в небо законник, отставив бокал на край стола. – А чего сразу не сказали?

– Нам нужно беспристрастное суждение, – ответили Силы, явственно неравнодушные к бабочкам.

Судя по всему, Силы Двадцати и Одной попали в капкан неразрешимых противоречий: с одной стороны, им, бесспорно, нравились прекрасные создания с оригинальными стадиями развития, с другой – путь к храму для паломников не должен быть усложнен непреодолимыми ядовитыми препятствиями. Думать о высоком, когда тебя массово жалят пауки, разъяренные разрывами художественно сплетенных сетей, очень непросто. Таких испытаний для своих почитателей Силы не планировали.

– А раньше пауки сильно мешали? – осторожно уточнила Надя.

– Нет, обыкновенно их немного, они прячутся высоко в кроне, в глубине леса и не доставляют хлопот.

– Вспышка численности… Наверное, год был теплым и дождей вволю, вот ваши уличи и расцвели с небывалой щедростью, а вслед за ними паучков прибавилось. – догадалась девушка.

– И теперь они покусают всех, до кого доберутся? – торжествующе воскликнул Дарсен, упрямо гнущий свою линию на массовое убийство.

– Природа – до определенной степени саморегулирующийся механизм, – в свою очередь возразила Надя, обожающая биологию, зоологию и прочую «-ию». На страницах учебных трудов по этим предметам, так же как и в точных науках, почти не встречалось откровенного вранья. – Теперь надо всего лишь немного подождать. Нектара на всех пауков не хватит, потому прирост численности сменится спадом.