Что значит быть христианином. Сборник поучений святителя Иоанна Златоуста - [24]
Итак, какое же удовольствие в богатстве? Я вижу одни горести; покажи ты мне от него удовольствие. «Но какие горести?» — ты скажешь. Заботы, наветы, вражда, ненависть, страх, ненасытная жадность и печаль. Если бы кто имел вожделение к какой-либо любезной ему девице и между тем не мог бы удовлетворить своему вожделению, то терпел бы от этого жестокое мучение, — так бывает и с богатым: хотя он имеет безчисленные сокровища и живет только ими, однако не может удовлетворить всего своего желания.
Но кто может исчислить и другие неприятности, соединенные с богатством? Как всем несносен сребролюбец! Он имеет безчисленные случаи навлекать на себя гнев, оскорбления, ярость, смех других, служа для всех предметом посмеяния. Вот сколько у него неприятностей! И, может быть, еще более, потому что нельзя всех исчислить, но один только опыт может показать их.
Скажи же теперь ты: какое удовольствие получаешь от богатства? Ты скажешь: «Меня считают богатым». Но какое удовольствие считаться богатым? Ведь имя богатого составляет предмет зависти, а богатство — одно имя, не имеющее ничего существенного. Но богатый услаждается таким мнением о себе? Услаждается тем, о чем бы надлежало скорбеть. «Почему же, — ты скажешь, — скорбеть?» Потому что это делает его ни к чему негодным, малодушным, немужественным в путешествиях и в смерти.
Но, о безсмысленные, вы, которые клянете нищих и говорите, что стыдно взглянуть на их дома, на их образ жизни, что от нищеты все делается гнусным, скажите мне, что составляет посрамление для дома? Ужели то, что нет в нем ложа из слоновой кости или серебряных сосудов, а все сделано из глины и дерева? Но это-то и составляет величайшую славу и знатность дома! Когда не заботятся о вещах житейских, тогда часто всю заботу и попечение обращают на пользу души. Поэтому когда замечаешь большую заботливость о внешности, тогда стыдись этого как великого безобразия!
Дома богатых особенно безобразны. В самом деле, когда ты видишь дом, в котором столы накрыты коврами, ложи украшены серебром, как в театре, как на сцене, что может сравниться с таким безобразием? Какой дом более уподобляется части театра, назначенной для плясок, или тому, что здесь происходит: дом ли богатого или дом бедного? Не очевидно ли, что дом богатого?
Таким образом этот дом преисполнен безобразия. А какой дом подобен дому Павла или Авраама? Без сомнения, дом бедного. Поэтому-то он особенно красив и знатен.
А чтобы тебе увериться в том, что бедность служит особенно украшением дома, войди в дом Закхея и узнай, как он украшал его, когда хотел посетить его Христос. Он не побежал к соседям просить у них ковров, седалищ из слоновой кости, не вынимал из кладовых драгоценных покрывал, но украсил весь дом украшением, приличным Христу. Какое же это украшение? Господи! половину имения моего я отдам нищим, — говорит он, — и, если кого чем обидел, воздам вчетверо (Лк. 19, 8). Так и мы должны украшать дома, чтобы и нас посетил Христос. Это-то и есть ковры драгоценные, они приготовляются на небе, там ткутся. Где есть это, там присутствует и Царь Небесный. Если же ты украшаешь чем-либо иным, то призываешь к себе диавола и его служителей.
Христос был и в доме мытаря Матфея. Что же этот сделал? Прежде всего украсил себя усердием, потом тем, что оставил все и последовал за Иисусом. Так и Корнилий украшал дом свой молитвами и милостынями, а потому и доныне блистает он более, нежели царские чертоги. Подлинно, безобразие дома состоит не в том, что в нем сосуды лежат в безпорядке, ложе не убрано, стены закопчены дымом, а в грехах живущих в нем. Вот почему Христос никогда не входил в блистательный дом, но был в доме мытаря, начальника мытарей и рыбаря, оставив царские палаты и тех, которые облекались в дорогие одежды.
Итак, если и ты желаешь призвать Его в свой дом, то укрась последний милостынями, молитвами, всенощными бдениями и усердным молением. Это и составляет украшение для Царя Христа, а внешняя пышность есть украшение для мамоны, врага Христова. Итак, никто пусть не стыдится иметь бедный дом, если в нем есть такие украшения, равно никто из богатых пусть не гордится великолепным домом, напротив, пусть стыдится и, оставив его, пусть поревнует о первом, чтобы и на земле принять Христа, и на небе удостоиться вечных селений благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.
Лихоимство>[30]
Некоторые говорят, что выражение «лихоимец есть идолослужитель» (см.: Еф. 5, 5) преувеличено. Но оно не преувеличено, напротив — совершенно верно. «Но я не делал, — говорит любостяжатель, — идола, не ставил жертвенника, не приносил в жертву овец, не возливал вина, — я ходил в церковь и руки воздевал к Единородному Сыну Божьему, и в таинствах участвую, и имею общение в молитве и во всем другом, что прилично xpистианину. Итак, каким образом я поклоняюсь, — говорит он, — идолам?»
Это-то самое и удивительно, что ты, испытав и вкусив Божьего человеколюбия и увидев, что Господь благ, оставил Благого и принял на себя владычество жестокого тирана; говоришь, будто не работаешь ему, а на самом деле подверг самого себя жестокому и невыносимому игу сребролюбия. Ты дерзко восстаешь против Бога как идолослужитель — не одними твоими устами, но обидой безчисленного множества людей.
