Что за чертовщину я сейчас прочёл - [34]

Эми спросила:

— С такими мы никогда раньше не сталкивались, полагаю?

Джон напомнил, что его черёд придумывать название.

Я сказал:

— Нет. Если только не выдумаешь какой-нибудь реально ОСМЫСЛЕННЫЙ термин.

Джон придавал реально большое значение тому, как мы называем каждую тварину и каждый феномен, который только встречаем на своей карьерной дорожке, настаивая на том, что мы должны ко всему относиться с научной точки зрения, и придумывать наименования по системе Ч.Дарвина.

На эту ПЕРВОСТЕПЕННОЙ ВАЖНОСТИ задачу в дальнейшем пришлось подзабить, бо как несмотря на Джоновы заверения насчёт его исключительной научности, он же ухитрялся выдумывать совершенно чудовищные названия, не помогавшие определению от слова «никак».

Он классифицировал то сверхъестественное похищение как «орущий клоунохер», например.

Как-то раз нам пришлось столкнуться с насекомовидным паразитом, обитающим у людей в глотке и забирающим их голос себе — Джон немедля обозвал это «хоп дабидубоп», а те чёрно-чернильные сущности со способностью подминать реальность под свои хотелки записаны у него как «ночные баребухи». Вы уже, наверное, подметили, что он в своих классификациях по степени разумности далёк от дедушки Дарвина так же, как и человек современный от макаки-резуса.

Джон серьёзно задумался перед тем, как вынести вердикт.

— Так. Оно как-то сикарашно дёргается. Выглядит, как хуй. А крылышки у него насекомьи. Нарекаю тебя, о создание нихера не божье, сикарашкою, ныне, присно, во веки веков.

Эми издала усталый вздох.

Сикарашка беспорядочно и неуклюже зудела в коробке, мятые крылья, скорее всего, повредились при нашей с ним схватке, или были серьёзно пожёваны Собаком.

Придя к выводу, что моментально дать по съёбам не получится, оно уселось на дно и заправило крылья в нелётную позицию.

Я сказал:

— Ну, доктору Маркони это определённо нужно показать.

— Я попробую дозвониться.

Он вытащил нож и начал немедля прорезать себе путь сквозь скотч к контейнеру. Делал он это не от балды, а потому что, как оказалось, телефон его сидел на дне этого самого контейнера в данный момент.

Мы с Эми стыло наблюдали за тем, как Джон вспарывает слои скотча и уже начинает ковырять крышку коробки. Эми встряхнулась, будто выходя из-под гипноза и быстро ухватила Джона за запястье:

— Стой, что мы творим?

Джон остановился и осоловело поглядел на пластиковый контейнер. Я проморгался, и телефон снова стал насекомой штукой, кнопка для регулировки громкости оказалась его глазами. Оно опять попыталось улететь, тараня крышку.

Джон сказал:

— Окееей. Это было… странновато.

Я быстро ответил:

— Это не просто выглядело как телефон. Оно убедило меня в том, что телефоном и является. Вопреки общему и здравому смыслу.

Джон сказал:

— Будто оно способно управлять участками мозга, отвечающими за осмысление происходяшего. Критическое восприятие просто улетучивается, как во сне. Тебе может присниться, что ты снова в школе, не выучил урока, и попугай с голосом физрука вырывает тебе зубы клювом, но всё это время ты задаёшься единственным вопросом «как я теперь к стоматологу пойду?»

Эми предположила:

— Это происходит, когда оно складывает крылья. Думаю, его тело принимает любую форму само по себе, но крылья дают основной гипнотический эффект. Или как-то так. Думаю, нам надо накрыть его чем-то, чтоб больше не поддаваться.

Джон схватил плед расцветки американского флага с ближайшего кресла, и набросил его на чайный столик.

Я спросил:

— Думаешь, это распространяется только на зрение?

Эми пожала плечами:

— Если нет, то мы даже не знаем, с чем конкретно имеем дело, и какие меры предосторожности.

Для надёжности Джон отнёс контейнер в шкаф, обеспечив дополнительный слой защиты сознания в лице створки двери.

Эми произнесла:

— Так, переключились в режим Шерлоков снова. Эта штука хотела выбраться из западни, и заставила нас решить эту проблему за неё, не пачкая лап. Понимаете? Даже потусторонние штуки подчиняются законам логики, не говоря уже о действиях. Давайте пойдём от дедукции, вычленим что-то общее из тех форм, которые она принимала.

Джон задумался:

— Так. Ну, мы точно знаем, что она играет на наших страхах. Тед — отец, и видел он типичного педофила. Я видел дядьку-маклера с Уолл-стрит, потому что я, как вы знаете, серьёзно опасаюсь за нынешнее экономическое состояние и классовое расслоение общества. Дэйв, что видел ты? Клоуна? Управдома? Фреда Дёрста?

Может быть, сейтановый стейк? Воплощение твоих неадекватных сексуальных предпочтений?

— Себя самого. С чищенными зубами и в пиджаке от BCBG.

— На психоанализ этого события у нас вся ночь уйдёт.

Эми произнесла:

— Собаку оно обмануть не может. Пёс пытался его сожрать, не обращая внимания на попытки слиться с полом. Хорошо же, верно? У нас есть ручной сикарашный радар. Он кусает воздух — мы уже настороже.

— Предполагая, — сказал я — что здесь ещё такие остались.

— А они остались. Джон разбирался с Нимфом в то же время, как я ехала с ложным тобой. Так что да, как минимум ещё один скинуокер где-то бродит.

Джон:

— Или двое, если они заделались карликами.

Я снова почувствовал острую нехватку вазелина. Ухватился пальцами за виски, и, разминая их, сказал: