Что за чертовщина - [9]

Джоэли улыбается, глядя на нас, Симона же по-прежнему глядит смущенно.

– Лорен, – продолжаю я, – еще тогда, в школе, я считала, что ты самая красивая, самая классная и веселая девчонка, что мне встречалась в жизни, и сейчас, шестнадцать лет спустя, я думаю точно так же. Я все так же очень счастлива называть тебя своей подругой, а еще счастливее от того, что буду у тебя главной подружкой невесты. – Тут я на миг умолкаю, задумавшись. – И я несказанно рада за вас с Чарли. Он на самом деле великолепный выбор, и все мы в нем души не чаем. Он гораздо, просто не в пример лучше того засранца Гарри из 2011-го. Но при этом все же нельзя не отметить, что Чарли чрезвычайно посчастливилось тебя найти и что он должен быть всегда тебя достоин. Жду не дождусь, когда мы начнем готовиться к твоей свадьбе, Лорен, и я очень-очень постараюсь тебя не подвести. – На этом я заканчиваю речь, и Джоэли разражается аплодисментами.

Лорен тут же кидается ко мне обниматься, крича:

– Ты так замечательно сказала, Лайла! Я так тебя люблю! Умеешь же ты, черт возьми, вогнать меня в слезы! Ты непременно должна сказать тост на свадьбе! Только смотри не заикайся об этой «найковской» кепке. Я не расставалась с ней три месяца подряд, и если Чарли о том узнает, то наверняка отменит всю женитьбу.

Мы снова весело хохочем, но тут вдруг рядом с нами раздаются громкие судорожные всхлипы Симоны.

– А у меня вот не-е-ету таких прекрасных подру-у-уг! – безудержно рыдает она, и мы с Лорен и Джоэли озадаченно переглядываемся. Симона же своим дребезжащим от слез голосом продолжает: – Я в прошлом году перебралась в Лондон, а все мои школьные подружки остались дома и уже ждут малюток. Я никогда не найду хорошего парня, и у меня никогда не будет детей! Как это неправильно, несправедливо! У меня не было денег, а мне так хотелось доказать отцу и Чарли, что я смогу прожить одна и сама стоять на своих ногах. И потому я весь свой трастовый фонд вложила в этот злосчастный проект «Тоблерон»[5], о котором мне рассказал парень с «Тиндер-знакомств». Я решила, что сделаю себе там кучу денег – так он мне обещал. – Она в слезах обводит нас взглядом. – Откуда мне было знать, что там обычная денежная пирамида и они просто воспользовались знаменитым брендом. Я-то думала, что хорошо разбогатею, и съела там у них, в офисе, целую кучу бесплатного шоколада. – Дальше она бормочет под нос что-то бессвязное, и мы втроем встревоженно переглядываемся.

Я ласково глажу ее по плечу. Бедняжка! Так нелегко быть юной!

Неожиданно Симона даже как-то обвиняюще показывает на пышный бюст Джоэли:

– А еще вот ты такая красивая, такая потрясающая, и у тебя такие большие буфера – и это ну совсем несправедливо! Я ни одному парню никогда не понравлюсь, потому что у меня вообще нет никаких сисек! Так, соски одни. – И она принимается рыдать еще пуще, сотрясаясь всей своей полудетской фигуркой.

Я про себя ищу, чем бы ее утешить, и ничего в голову не приходит.

– Да брось ты, есть у тебя сиськи! – задушевно говорит ей Лорен, обхватывая рукой свою новую сестричку. – Ну вот, определенно есть. И вообще, все, что тебе нужно, – так это соски. Соски – это, знаешь ли, базовые ингредиенты грудей.

Симона глядит на нее несколько растерянно.

– У меня есть… базовые ингредиенты… для грудей? – медленно произносит она, и я ободряюще киваю, в то время как Лорен бросает на меня беспомощный взгляд.

Тут шумно вступает в разговор Джоэли.

– Тебе вообще-то очень повезло, – возвещает она, похлопывая себя по груди, отчего та в ответ с готовностью покачивается. – Без лифчика эти подружки свисают чуть не до лобка. Мне их даже приходится распихивать, когда я занимаюсь сексом. И чем я старше становлюсь, тем от них больше неудобств. Еще немного, и придется их, поди, стременами подымать, чтобы перепихнуться.

Симона кажется слегка приободренной, и я поднимаю бокал.

– Давайте-ка вернемся к нашему празднованию, – говорю я, чокаясь, и радостно всем улыбаюсь.

– Да, именно! – подхватывает Джоэли. – Сегодня вечер понедельника, так что давайте упьемся нынче вусмерть.

Тут Симона вновь темнеет лицом, бормоча:

– На самом деле мой кузен действительно упился до смерти…

Но Джоэли ее мигом обрывает:

– Все, хватит уже о тебе сегодня!

Симона тут же вспыхивает, а Джоэли продолжает:

– Мы тут собрались ради моей кузины, ради Лорен. И сейчас у нас нет ни малейшего желания обсуждать вашу странную семейку.

Джоэли совершенно все равно, что подумает о ней Симона или кто-то другой, и это, наверное, мне больше всего в ней нравится. Все мы выросли в одном квартале, в пригороде Манчестера, и знали друг друга еще с подростковых лет, только вот Джоэли ходила в другую школу. И так было до «после универа», когда мы все перебрались жить в Манчестер и стали на троих снимать квартиру, что и сделало нас в итоге лучшими подругами. Когда люди живут вместе, это либо еще крепче цементирует их дружбу – либо она идет огромными зияющими трещинами. И, если честно, наши отношения могли сложиться совсем иначе. Большей частью между нами все было очень здорово. Мы крепко сдружились, нас связывали и совместные попойки в дешевых забегаловках, и домашние пьянки под фильмы по ночам, и регулярные возлияния с еще какой-нибудь «незамужней подругой». Да, мы довольно много пили, и много что нас этим спаивало. Однако Лорен каждую неделю готова была убить Джоэли из-за невынесенного мусорного ведра. А еще из-за мытья посуды. А еще из-за застрявших в сливе волос… Ах да, еще из-за надобности пылесосить. В общем и целом мы бы ни за что не остались на том уровне отношений, как сейчас, если бы время от времени не скидывались на профессиональную уборщицу.