А на что я больше всего обращаю внимание в этих статьях, это не обезьяны. Мое внимание вместо этого привлекают те молодые женщины, которые жили в джунглях с шимпанзе, орангутангами или большими горными гориллами. Те женщины, которые свободно выбрали это — Гудолл, Голдика, Фосси. И я думаю про себя, как нет ничего нового под солнцем, и может быть все те женщины, которых гориллы уводили в тех старых историях, может они свободно выбрали это.
Когда я устаю и слишком много думаю над этим, последние слова Беверли возвращаются ко мне. В основном я сразу выкидываю их из своей головы, и думаю о чем-то другом. Кто запомнил, что она сказала? Кто знает, что она имела в виду?
Но случаются и другие времена, когда я позволяю этим мыслям войти. Поворачиваю их так и эдак. И тогда они становятся не угрозой, как я их первоначально услышала, но приглашением. По таким дням я притворяюсь, что она все еще там, в джунглях, окунает в ручей свои ноги, есть дикую морковку и ждет меня. Я притворяюсь, что присоединюсь к ней, когда пожелаю, и так скоро, как мне понравится.