Что я натворила? - [99]

Она услышала шуршание и догадалась, что Кейт попыталась приглушить свои рыдания, накрывшись подушкой.

Завершая обход через час, чтобы проверить, везде ли выключен свет и все ли на месте, дежурная обнаружила Кейт сидящей на краю своей койки. Та опустила голову, и ее волосы спадали на лицо.

— Как дела? — прошептала надзирательница.

— Хорошо, спасибо.

Кейт улыбнулась темной фигуре. Она говорила с трудом, заикаясь, глотая слезы и еле дыша. Казалось, перед дежурной малыш, который не может говорить после истерики.

— На самом деле…

— Да, Кейт?

Нечасто заключенные в такое время суток пытались начать разговор или о чем-то просили.

— Не могли бы вы мне кое с чем помочь?

— Что?

Тон надзирательницы внезапно стал более строгим — она уже приготовилась к перебранке или к странному требованию. В ночное дежурство и то и другое редкостью не было.

Кейт подняла левую руку и поднесла ее к решеточке в верхней части двери камеры.

— Помогите мне, пожалуйста, снять кольцо. Мой адвокат говорил, чтобы я носила его во время суда, но теперь все, хватит. Оно так меня раздражает, но снять его я не могу. Уже как только ни старалась, не могу избавиться от этого чертова кольца. Я не хочу, чтобы оно здесь было, пожалуйста, помогите мне, я прошу вас.

Кейт отчаянно пыталась снять с пальца вещь, которая олицетворяла все ее страдания. Когда она впервые надела это золотое колечко, она была молода, полна надежд и страсти к жизни. Та женщина средних лет, которая теперь пыталась сорвать его с опухшего пальца, была так на нее не похожа. Ей казалось, что однажды, посреди ночи, кто-то стер из ее жизни пару десятилетий. Как жестоко, как жестоко.

Кейт расплакалась еще больше.

— Помогите мне снять это чертово кольцо. Пожалуйста…

Надзирательница видела Кейт в таком состоянии первый (и, как оказалось впоследствии, единственный) раз и почувствовала, что женщине действительно нужна помощь. Через несколько минут она принесла миску с теплой водой и кусочек мыла. Отперев дверь, она протянула все это Кейт, сидевшей на койке в расстроенных чувствах.

— Огромное спасибо. Я так вам благодарна, — сказала та, улыбнувшись сквозь слезы.

И стала энергично намыливать палец, пытаясь сдвинуть кольцо с места. Кейт скребла и терла — до крови. Но даже кровь ее не остановила; она намылила палец еще сильнее и вцепилась в золотое кольцо снова. С третьей попытки, не обращая внимания, что ее палец распух еще больше, отчего кольцо еще крепче на нем застряло, Кейт удалось его сорвать. Она швырнула его в воду, положив мыло туда же, и посмотрела на след, оставшийся после кольца на пальце.

— Как вы думаете, сколько времени понадобится, чтобы след исчез? — спросила она, когда, совершая последний обход, надзирательница подошла к ее камере.

— Не знаю. Думаю, пары месяцев хватит.

Кейт кивнула. Пару месяцев она подождать в состоянии.

— Что мне сделать с кольцом?

Дежурная выудила его и держала между большим и указательным пальцами.

Кейт махнула рукой в сторону окна.

— О, мне все равно. Что-нибудь! Выбросьте его, пожалуйста.

Кейт кивнула, а потом снова принялась рассматривать палец, сгибая его и любуясь тем, как он выглядит без кольца. Она произнесла последнюю фразу так беспечно, как будто речь шла о куске мыла, а не о кольце из чистого золота.

Она скользнула под одеяло на накрахмаленную простыню и поняла, что теперь наконец свободна. Это была ее последняя мысль — сразу после этого женщина погрузилась в глубокий крепкий сон. Какой-то другой, тот, о котором она уже успела забыть, — ведь за долгие годы ее брака он был невозможен.

Разбудило Кейт солнце, лучи которого просачивались сквозь решетку, оставляя полоски света на сером одеяле. Женщина проснулась с улыбкой на лице и спокойствием в душе. У нее получилось: она сбежала из своего личного ада и наконец была в гармонии с собой. Кейт улыбалась во весь рот. Как прекрасно.

Глава 12

Наши дни

В «Перспектив-Хаус» царила какая-то устрашающая тишина. Наташа и Кейт сидели в противоположных концах дивана, перед камином. У обеих не было ни аппетита, ни сил. Изнурительный выдался денек, да и вообще весь месяц. Они очень горевали, и стресс измотал их обеих эмоционально, а организация Таниных похорон — физически. Пришло время, чтобы предаться размышлениям, время, чтобы хоть как-то перевести дух. Впервые с того момента, когда Таня покончила с собой.

Кейт мысленно воспроизвела похороны, словно, освежив воспоминания, она могла хотя бы как-то сгладить ужас от происшедшего. Когда они с Наташей приехали, крошечная церквушка Пенмарина была наполнена жутковатым звучанием органа, медленным и грузным. Кейт даже подумала про себя, что для такой молодой девушки, как Таня, могли бы подобрать и что-нибудь более легкое; легкое и воздушное.

Церковь была переполнена. Приехали Дженис и ее муж, Ник, и Кейт узнала нескольких из тех людей, с кем периодически сталкивалась в местном пабе и в лавочках, а еще пару торговцев, у которых они с Томом закупали продукты. На задних рядах разместились друзья и знакомые Тани из Лондона. Скорее всего, один из них был ее бывшим — кудрявый парень с ярко-голубыми глазами. Кейт улыбнулась ему, пытаясь хоть как-то облегчить пребывание в этой чужой обстановке в такой скорбный день. Кейт была рада за Таню, что столько людей приехали на ее похороны, проехав много миль по плохим дорогам и потратив немалые деньги. Кудряшка неловко улыбнулся в ее сторону, засунув руки в карманы своей кожаной куртки, единственной черной вещи в его гардеробе. Он периодически поглядывал на Кейт — что она знает о них с Таней? Достаточно, чтобы понять, что милой девушке пришлось отдуваться за него, хоть та явно заслуживала участь куда лучшую.