Что я натворила? - [30]
К форту вела извилистая тропа, идя по которой Кейт с интересом рассматривала местные деревья с названиями вроде «Делоникс царский» или «Сансевиерия трехполосная». До мыса Сигнального она дошла почти без труда — взбираться на крутой склон после нескольких дней ничегонеделания было желанной разминкой. Скрывшись от полуденного солнца за удачно расположенным фрагментом стены, Кейт наблюдала, как океанскую гладь рассекают белоснежные катера, тянущие за собой крошечных людей на водных лыжах, которые были похожи на пластиковых человечков из набора «Железная дорога». Кейт провела ладонью по теплому граниту, на котором расположилась. Она задавалась вопросом, сколько рук касалось его на протяжении тех двухсот лет, что прошли с момента, как он оказался здесь.
Каких, должно быть, нечеловеческих усилий стоило доставить сюда эти гигантские куски гранита с палубы корабля, стоявшего почти тремястами футами ниже! Кейт представила себе толпу мужчин с блестящими на солнце мускулами, которые, наверное, таща эти огромные камни, вспоминали о родных английских мостовых и о своих далеких возлюбленных, ждущих их где-то за океаном. Ее несколько огорчил тот факт, что теперь результаты их усилий служили исключительно пристанищем для усталых туристов.
Было так странно, что всего несколько недель назад единственным зрелищем, доступным Кэтрин, был вид белых стен, решеток и синих ковриков на полу. По ночам она лежала на своей койке и слушала скрип резиновых подошв надзирательниц, совершавших обход. Трудно было вспоминать, что жизнь в Марлхэме по-прежнему идет своим чередом, но уже без Кейт. Она чувствовала нечто подобное и насчет Маунтбрайерз: после того, что там произошло, сложно было даже представить, что все вернулось на круги своя. Кейт подумала, что, должно быть, так заживает рана: сначала больно, но потом она затягивается и зарастает новой, здоровой кожей.
На обратном пути с мыса Сигнального Кейт остановилась в кафе «Jambe de Bois». Рекламный щит рядом с ним обещал посетителям яркие росписи на стенах, прохладную выпивку в жаркую погоду и лучшие блюда под здешним звездным небом. Кейт взяла бутылку охлажденного «Пайтона» и устроилась на пляже, рядом с пристанью. Это был самый прекрасный день в ее жизни. Женщина чувствовала, как на ее кожу ложится нежный загар. Восхитительное ощущение.
Кейт сделала несколько медленных глубоких вдохов, словно пытаясь прогнать из головы ненужные мысли. Она наслаждалась этим новым для себя ощущением абсолютной безмятежности. Теперь Кейт могла делать все, что захочет. Первая ее поездка за границу в гордом одиночестве казалась ей мероприятием захватывающим — словно она совсем юна и жаждет приключений. Раньше Кейт и представить себе не могла, что такое взять отпуск длиною, скажем, в год — все равно до недавнего времени она бы не смогла себе это позволить, это было лишь одним из проектов в долгосрочной перспективе.
Вдоль береговой линии бежала маленькая девочка в футболке и штанах, разбрасывая вокруг себя соленые брызги, — и плюхаясь на мелководье. Волосы девочки были уложены в замысловатые хвостики, и Кейт была очарована тем, какие они милые. На вид девчушке было года четыре. И она была очень красива. Большие глаза, обрамленные густыми курчавыми ресницами, лицо в форме сердечка; широкая и ослепительная улыбка. Девочка подбежала к Кейт и остановилась перед ней.
— Привет, — поздоровалась Кейт.
Девочка улыбнулась, но не ответила. Вытянув свою ручку, пальчики на которой были сжаты в кулак, она другой рукой показала Кейт сделать то же самое. Кейт протянула руку, и на ее ладонь опустилась настоящая драгоценность. Крошечная ракушка — сантиметра два, не более. Она была закручена в идеальный конус, кончик которого светился бледно-розовым светом в лучах солнца. Раковина была идеальной. Кейт вспомнила, что как-то нашла похожую ракушку, когда они отдыхали в Корнуолле. Она подарила ее своей четырехлетней дочери.
— Смотри, мамочка, эта ракушка под цвет радуги! — взвизгнула тогда Лидия.
— Да. Она волшебная, Лидс, — улыбнулась Кейт.
— Из чего она? — спросила Лидия.
— Маленькие розовые раковины делаются из русалочьих ногтей, — ответила Кейт.
Кейт погрузила ступни в песок и повертела в руках прохладную бутылку с пивом; с соседнего пляжа доносились крики, и мяч с громким звуком отскакивал от биты — кто-то играл в крикет. Тут и там резвились дети, и их счастливый смех напомнил Кейт об одном моменте из детства Доминика и Лидии.
Они тогда отправились на длительный уик-энд в Падстоу — со стороны, наверное, казалось, что идеальная семья отправилась в идеальный отпуск. Днем все четверо карабкались на местные утесы и скалы, ловили в ярко-оранжевые ведра крошечных крабов, поедали рыбу с картофелем во фритюре и другие местные деликатесы на свежем воздухе. А когда солнце садилось и становилось холодно, Лидс и Дом забирались в свои крошечные кроватки, сонные после дневных приключений.
Днем пляж превращался в их игровую площадку — дети лежали на песке, копали ямы и все время ходили к морю, неуклюже таская ведра с водой, которая постоянно расплескивалась. И хотя у них не получалось дотащить до пляжа почти ничего, это развлечение так их занимало, что они могли копаться в песке и таскать ведра часами. Их крошечные ступни сновали по песчаному пляжу, оставляя размазанные отпечатки, исчезавшие через несколько минут.
Всегда ли рождение ребенка – счастье? Об этом не принято говорить, но бывает так, что появление детей разрушает семью. Это случилось с Джессикой и Мэттью. Их брак дал трещину, когда Джессика узнала, что беременна. Она не была готова к этому, и, хотя Мэттью был счастлив, ее не покидало болезненное чувство неправильности происходящего. Материнство не принесло Джессике желанного успокоения. Она все больше погружалась в пучину депрессии, испытывая к дочери противоречивые чувства: любовь, жалость, неприятие, страх.
Завязка нового романа Аманды Проуз происходит в переменчивые, мятежные шестидесятые. Дот Симпсон, девушка из рабочих кварталов Лондона, знакомится с богатым иностранцем Солом, чей образ жизни и внешность слишком сильно отличаются от того, что принято в консервативных кварталах, где она выросла. Но запретный плод сладок, и молодые люди отчаянно тянутся друг к другу, несмотря на общественное порицание. Кто же не выдержит первым? Окружение или сами влюбленные? Это не очередная история о Ромео и Джульетте — скорее уж о многолетней войне, разделившей людей из-за нелепых предрассудков.
Мартин покидает Англию, чтобы заработать на безмятежную жизнь со своей обожаемой Поппи Дэй, но пропадает без вести. Крошка Поппи до последнего надеется на лучшее, но однажды до нее доходит жуткий слух – Мартина похитили, и его жизнь в любой миг может оборваться. Тогда она решается на безумный, отчаянный поступок. Облачившись в восточное одеяние, Поппи отправляется в далекий, загадочный Афганистан, выдав себя за известную журналистку. В одночасье повзрослевшая Поппи оказывается без какой-либо защиты в самом сердце недружелюбной страны, среди гор и кишлаков, в компании отчаянного журналиста Майлза Варрассо и одного из местных головорезов, Зелгаи Махмуда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.