Что я думаю о женщинах - [50]

— Верно, — кивнул Бен.

Глаза Воана так и сверкали — все ясно: психоанализ приближает его к чрезвычайно важному открытию.

— Так или иначе, Бен бросил мне вызов: скачусь я с того холма или слабо? Ая сказал: скачусь, но только вместе с ним.

— Ну да, — задумчиво улыбнулся брат, — пробовать не хотелось, однако и пасовать было страшно.

— Очевидно, в тот момент и началось наше с ним противостояние, — кивая на Бена, произнес Террорист.

— Пожалуйста, расскажи, как все случилось. — Воан подался вперед в предвкушении развязки.

— Мы начали движение с вершины и почти тут же налетели на пень. Бен выпал.

— Ты пытался его поймать?

— Да, но безрезультатно, — покачал головой Ланкастер. — Мы катились слишком быстро, но брат Гая так меня и не простил.

— Почему? — искренне удивился Воан. — На что он обиделся?

— Без понятия, — уклончиво хмыкнул Террорист.

— Ну, сейчас уже поздно останавливаться, признавайся! — нетерпеливо сжал кулаки новоиспеченный психоаналитик. — Что не понравилось Бену?

— Наверное, что он вылетел, а я удержался.

— Вот именно, удержался! Не вини себя в том, что был сильнее!

— Я не виню, — нахмурился Террорист.

— Он вовсе не сильнее! — возмутился Бен. — Я просто из саней выпал.

— Значит, не вини себя в том, что выпал! — повернувшись к моему брату, велел Воан.

Мы с Чарльзом и Малькольмом издевательски зааплодировали.

— Отлично сыграно, дружище, — ухмыльнулся Чарльз. — Очень убедительно! Роберт Редфорд бы тобой гордился.

В отличие от Бена с Террористом мы трое смотрели фильм “Обыкновенные люди” и сразу смекнули: Воан копирует сцену, которую так превозносят дерьмовые психотерапевты всего мира. Пойманный с поличным, Воан стал цвета благородного бургундского вина.

— Ладно, к черту, пошли купаться!

На этот раз догола разделись все. Недоверчивый Бен сначала ходил по мелководью в тесных черных плавках, которые — готов поклясться! — надевал каждое лето, с тех пор как ему исполнилось шестнадцать. В конце концов убедившись, что никто не намерен к нему приставать, он скинул плавки и нырнул в ледяную воду.

Когда все вдоволь наплескались, Террорист построил нас в ряд, желая выяснить, у кого самый длинный пенис. Будь с нами Гордон, он выиграл бы без всяких вопросов, а в его отсутствие победителем был избран Чарльз, второе место занял Бен, ну а третье поделили мы с Террористом. На последнем, как ни странно, расположился не Малькольм, а Воан. Смириться с таким позором оказалось ой как непросто!

— Это все холодная вода! — оправдывался книголюб, подбадривая свой конец рукой, чтобы хоть миллиметр лишний выиграть. — Обычно он намного длиннее.

Не утешила Воана ни победа в конкурсе на самый волосатый анус, ни боевое второе место в соревновании на самый сильный фонтан.

А вот брат, окрыленный вторым местом в конкурсе, который судил Террорист, наконец-то перестал шарахаться от моих друзей и расслабился. Удивительно, как важна для мужчины длина собственного пениса! Когда мы сели в круг и взялись за руки, Бен без колебаний схватил ладонь Ланкастера.

— Сосредоточимся на нашей энергии! — скомандовал Воан.

— Верно! — добавил Террорист. — Размер — дело десятое.

После этих слов все, включая Воана, покатились со смеху. Откуда ни возьмись, появилось холодное пиво, а с ним и неуемное желание общаться. Бен с Ланкастером хором исполнили песню Сэма Кука “Вместе в кандалах”, а мы подпевали, периодически вставляя нестройные “Ах” и “Ох”.

За веселой болтовней мы, беззаботные и голопопые, незаметно промотали весь день, то и дело подбадривая себя крепким пивом. Тут Малькольм и начал рыдать.

— Хочу кое-что сказать… — безутешно всхлипывал он.

— Этот, как его, хочет что-то сказать! — повторил Воан.

— Я не употребляю алкоголь и чувствую себя страшно одиноким. Мои проблемы никого не волнуют.

Услышав это, Бен с Террористом хохотали так, что животы заболели.

— Нет, смеяться нехорошо, — осадил их Чарльз. — Давайте лучше сыграем в “шире круп›. Думаю, Малькольму не помешает.

Мы все встали в круг, Малькольм — в центре. Зажмурившись, он перестал держать равновесие и начал падать, а мы с диким “И-и-и!” перекидывали его из одних рук в другие. А секунд через тридцать без всякого предупреждения Воан опустил руки, и коротышка рухнул на землю.

— Ой, ой! — хватался за спину извивающийся на гальке Малькольм. — Больно же!

— Воан, ты нарочно! — заявил я, пока другие хихикали.

Тот лишь кивнул, признавая свою вину.

— Немного не вовремя, правда? — пробормотал Чарльз, когда истошно хохочущий Террорист помогал Малькольму подняться.

— Не смог удержаться, — будничным тоном объявил Воан. — Его конец не длиннее, чем мой! Исключено! Мой длиннее!

Коротышка так расстроился, что, вернувшись в дом, сразу закрылся в своей спальне. После чая ко мне подошел Бен, предложив как-нибудь развлечь приунывшего приятеля.

— Тут неподалеку есть бар, давай его вытащим? Бедный парень не виноват, что родился голубым! Зачем ему страдать?

Пока Чарльз, Воан и Террорист сидели в саду и курили травку, Бен и я повели Малькольма в бар. “Капитан Бисквит” притаился неподалеку, в конце обсаженной живой изгородью аллеи. Когда мы приехали, уже смеркалось. Угрюмая, не слишком приветливая хозяйка подозрительно оглядела синие от татуировок плечи брата и усадила в углу темного зала. Малькольм решил излить нам душу.