Что я думаю о женщинах - [24]

— Ты не помнишь, что делал, или не желаешь говорить?

Я вздохнул, почувствовав, как спина покрылась потом.

— Черт побери, Джина, я не буду отвечать! Да и зачем тебе? Это никогда больше не повторится, поэтому не надо, не мучь себя!

— Какая она? — спросила супруга после небольшой паузы.

— Говорю же, не надо…

— Да я не про койку!.. Как человек.

Так и подмывало сделать Джозефину мерзкой и отталкивающей, но, вспомнив глупое миловидное личико и безупречное тело, я не смог заставить себя соврать.

— Симпатичная. Простая, совершенно необразованная. Зато в ней нет ни капли злости. Она бы тебе понравилась.

Джина смерила меня взглядом, на этот раз совершенно открыто.

— Хорошо, что не соврал, я бы этого не вынесла.

В гулкой звенящей тишине я ждал следующего вопроса. Раз уже столько сказано, нужно продолжать. Совсем как в телевикторине “Быстрый и находчивый”, когда Магнус Магнуссон говорит: “Раз начали, нужно дойти до конца” — у нас с Джиной то же самое.

— А выглядит как?

— Джина, пожалуйста!

— Нет, я хочу знать, как она выглядит.

— Черт подери! — выругался я, хотя понимал, что вопрос вполне обоснованный. — Она блондинка, такие длинные светлые волосы. То, что нужно Террористу… — Вспомнив, что Джина с Ланкастером не знакома, пришлось добавить: — Видела бы ты его — и подружку бы легко представила. Она будто… помнишь, в “Свидании с незнакомкой” Силла просит парней описать идеальную женщину? Джозефина такая.

“Свидание с незнакомкой” — любимая Джинина программа.

— Светлые волосы, длинные ноги, тоненькая талия и большая грудь?

Получилась какая-то отвратительная структурная формула!

— Да, точно, — неохотно признал я.

Джина зацокала языком, будто я ее страшно разочаровал.

— Боже, Гай! Разве тебе нужна такая женщина?

— Нет, вовсе нет! Они с Террористом напились и заставили меня присоединиться!

— Каким образом заставили?

— Ладно, не заставляли, просто я был пьян.

— Настолько, что не отдавал отчет своим действиям? — Да.

Жена скептически наклонила голову.

— Нет… — признался я.

— Тогда тебе лучше с ними не встречаться, — мягко сказала она.

Неужели удастся отделаться малой кровью?

— Конечно! — с неподходящим для ситуации пылом заявил я. — Все понятно!

— Гай, я серьезно!

— Я тоже! Все понятно, никаких проблем!

— Ладно. — Она встала и начала убирать со стола. — Мне пора.

— Ты куда? — всполошился я. — Куда собралась? Джина заглянула мне прямо в глаза. Утро выдалось погожим, и я разглядел в ее темной челке седину, которую раньше не замечал.

— А что, тебе интересно?

— Боже, Джина, конечно, интересно!

— Сегодня пятница, я иду в Святой Спаситель. К чаю вернусь, тогда и поговорим как следует.

— Подожди! — заторопился я. — Как ты узнала? Скажи только, как ты узнала!

— Трудно объяснить, — пожала плечами она.

— Попробуй!..

— Когда я проснулась, ты еще спал. Я взглянула на тебя и… Ты казался совсем другим человеком.

— Каким “другим”?

— Совершенно чужим. С таким я бы никогда не стала знакомиться.

— Что еще?

— Ничего, это все.

— Просто взглянула на меня — и узнала? Не верю!

— Я тоже тебе не верю! — Джина повернулась, чтобы достать из корзины чистое кухонное полотенце.

Меня осенила страшная догадка.

— Ты расскажешь Натали?

Этого Джина вынести уже не смогла и разом потеряла все хладнокровие, а когда повернулась, карие глаза метали молнии.

— С какой радости, Гай? — Мое имя прозвучало так же отвратительно, как “остроконечная кондилома”. — Натали-то тут при чем?

Вытащив из корзины для глажения целую охапку белья, Джина швырнула его на пол и бросилась вон из квартиры. Тут я и понял: она давно осведомлена о моих чувствах к Натали, а значит, мы трое не будем жить под одной крышей ни через неделю, ни через месяц, никогда.

У меня был целый день на то, чтобы обдумать случившееся. Оказывается, я забыл, какая Джина на самом деле. Из-за того что с ней постоянно что-то происходило, я стал считать ее психически неуравновешенной, не осознавая, что она, возможно, просто нормально реагирует на ненормальную ситуацию. (Да и кто я такой, чтобы рассуждать о душевном здравии? Разве нормально всю жизнь врать, прикидываясь другим человеком?)

На самом деле моя жена обладала на редкость живым умом и проницательностью. Да, как многие умные люди, она была ранимой, но ведь это еще не делает ее дурой. Мы с Натали после смерти Роуз считали Джину чем-то вроде глупой куклы, которая нуждается в заботе и Покровительстве. А Джина видела нас обоих насквозь и, перепуганная сложившейся в доме обстановкой, сбежала в Лондон, словно героиня слезливого романа.

Мы с Натали самые настоящие эгоисты, мы подавляли Джину, которая желала жить своей собственной жизнью. Жизнью, в которой мне очень хотелось участвовать. Я по-прежнему ее любил, хотя и не представлял, как будут складываться наши отношения, если мы не будем честны друг с другом.

Тем не менее правда убила бы Джину. Не хочу цитировать члена нашего клуба Воана, но порой тайное действительно не должно становиться явным. Например, как сказать Джине, что я мечтаю заниматься любовью с ее сестрой и каждый день просыпаться в объятиях Натали? Что хорошего это принесет в семейную жизнь? Или как признаться, что наши сексуальные отношения не удовлетворяли меня с самого начала?