Что в имени тебе моем... - [7]

— Ты забываешься!

Глаза Михеля-духа сверкнули, потом он погасил их и, склонившись, изрек:

— Слушаю и повинуюсь.

Дальше Баллерд довольно долго инструктировал духа, тот слушал, скрывая зевоту, под конец Михель сказал:

— Все будет сделано, как Вы желаете. Связь будем держать через зеркала, — он указал на зеркало, в которое смотрелся, — Пусть колдун возьмет от крови жертв и помажет ею любое зеркало, какое вы захотите. Они будут связаны.

— А теперь надо убрать здесь и что-то делать с этими двумя, — Грофт показал на обескровленные трупы двух женщин.

Баллерд поднял брови в и посмотрел на Михеля, тот пожал плечами. Потом взглянул на мертвых шлюх, они вдруг зашевелились, встали, оделись в плащи и, ни на кого не глядя своими мертвыми глазами, пошли к выходу. Тамберг забеспокоился:

— Куда они?

— Дойдут до какой-нибудь глухой подворотни, и там снова станут трупами, — Михелю уже было скучно с этими людьми.

— Теперь надо убрать кровь.

Небольшой жест рукой и крови на полу как не бывало. Михель склонился перед Баллердом в вежливом поклоне и произнес:

— Если вы ничего больше не желаете, тогда спокойной ночи, господин.

Князь Баллерд отправился к себе, а вслед ему глазами юноши Михеля глядело абсолютное зло.

Странно, что никто не задумывается, почему духам зла запрещено принимать облик людей. Темным можно, ибо темнота, это всего лишь отсутствие света, в зависимости от силы темного духа, его мрак слабее или гуще. Но это не зло. Светлым можно принимать любой облик, потому что свет это скорее добро, они менее всего подвержены влиянию зла. Добрые же духи появляются в своем истинном облике, потому что другой им не нужен, они принимают другой облик только по воле Творца.

Нельзя позволять злому духу принимать облик человеческий! Он принесет страшное зло, и никто, по глупости мнящий себя его хозяином, не сможет управлять им, потому что зло невероятно опасно, лживо и изобретательно.

* * *

За всеми этими манипуляциями в полном оцепенении от увиденного с ужасом наблюдал небольшой охранный дух, подручный духа земли Горгора, которому тот поручил следить за тем, чтобы террасы садов не разрушались. Когда все закончилось, и в покоях, отведенных северным гостям, воцарился сон, тот наконец отмер и помчался к своему патрону. Увидев подручного, дух земли недовольно спросил:

— Зачем оставил свой пост? Я для чего тебя туда отправил?

Молодой подручный, задыхаясь от пережитого, пересказал, что видел. Горгор тяжело задумался. Право появляться во дворце он себе выторговал, но, к сожалению, по договору он не мог ни во что вмешиваться до тех пор, пока Владыка Зимруд не позовет его. Он отпустил мальчишку-духа, велев ему не сводить глаз с северян, а сам отправился посоветоваться к Карису, духу растительности, с которым они были давние друзья, и в садах Зимруда работали вместе. Никто не знал, что связывает, этих двух, имеющих право называть себя сынами Создателя, с Властителем пустынь, почему они согласились ему помогать, зачем посещали дворец. Это была их тайна, которую не знал даже сам Владыка Зимруд, а они не собирались ее открывать.

* * *

А Властитель пустыни Владыка Зимруд, ничего не подозревающий о том, что творится у него под боком, собирался в очередной раз посетить свой гарем. Марсиэль был рядом, он как раз докладывал царю о состоянии здоровья его второй жены Ликисис:

— Госпожа Ликисис здорова, но я бы не советовал…

— Поверь, у меня и в мыслях не было. Даже не знаю, как я теперь смогу с ней… после того, что она вытворила. Марсиэль, как тебе повезло, что у тебя нет гарема, и тебе не нужны плотские утехи. Иногда я тебе завидую.

— Владыка, это Вам весь Симхорис завидует, я имею в виду Вашу мужскую силу… Ну, вы меня понимаете, — отшутился эльф, — А я таков с юности. Мои органы в порядке, но они совершенно ни на что не реагируют. Наверное, это хорошо, потому что я избавлен от многих проблем.

— Да, наверное. А мне опять придется совершать эротические подвиги. Эхххх… Пойду-ка я сначала к первой жене, к Джанмил, а потом, как получится…

* * *

В ожидании прихода царя и господина, некоторые из наложниц обращались к колдовству. И сейчас одна из девушек, Лейлиль, удостоверившись, что в ее комнату никто не войдет, призывала темного духа похоти. Этот темный был преступным духом, перешедшим на сторону зла, и появиться самостоятельно в человеческом облике не мог. Она вызвала его своей кровью, ненадолго вселив в кота. Тот недовольно фыркнул, повертевшись в новом пушистом теле, и улегся вылизываться, демонстративно игнорируя девицу. Она рассердилась:

— Я тебя что, для того вызывала, чтобы ты вылизывал свои яйца?

— А чьи яйца мне, по-твоему, вылизывать? Владыки, что ли? У него и так с ними все в порядке.

— Тогда почему от него никто не беременеет? Я хочу забеременеть от него и родить сына! И ты должен мне в этом помочь.

Кот зыркнул на нее глазами и мурлыкнул:

— Будет лучше, если ты меня отпустишь, потому что я не смогу помочь тебе.

— Это еще почему?

— Потому что на вас на всех лежит проклятие.

— На нас?

— На вас, а не на нем.

— Так сними!

— Я не могу. Проклятие может снять только добрый дух, или тот, кто его наложил. Только одна, на которой нет проклятия сможет…