Что ты знаешь о любви? - [50]

Я нажала отбой и усмехнулась, в этом была вся Снежа. Оглянувшись на Тимура и убедившись, что он по-прежнему спит, я постаралась тихо покинуть палату.

Тимур.

Как мне и обещали, швы сняли во вторник и убедившись в том, что раны успели немного затянуться, назначили перевязки и дали добро на выписку. Я был этому очень рад. Конечно же, благодаря стараниям матери, а точнее вложенным деньгам за мной установили чуть ли не поминутное наблюдение. И это начинало раздражать. Да, работоспособность рук была фактически на нуле. Поначалу я не мог самостоятельно есть, пить и чего таить, в туалет тоже не мог сходить без посторонней помощи. Ощущение некой беспомощности меня убивало, но вот этот постоянный контроль просто доканывал. Я хотел домой, я хотел в свою постель. К тому же я безумно скучал по элементарному общению. Персонал меня сторонился не только потому, что это не входило в их обязанности. Но и потому, что обо мне ходило множество странных слухов. Я сам слышал, как обо мне сплетничают санитарки и медсестры. И это тоже давило на психику.

Мое возвращение домой не стало чем-то эпичным. Отец как всегда не смог приехать, что было вполне ожидаемо. За все мое нахождение в больнице он ни разу не навещал меня. А вот мама так же не явилась, чем удивила меня. Скорее всего, она так и не отошла от нашего последнего разговора. Не стану скрывать, но именно ее срыв надломил меня еще сильнее. Я видел в ее глазах гнев, обиду и разочарование. Как будто бы она хотела другого сына, а получила меня.

Как и полагается, меня вывезли на кресле-каталке прямо к выходу из больницы. Наш автомобиль уже ожидал меня вместе с Володей, нашим бессменным водителем. Он заспешил мне навстречу и помог выбраться из жуткого кресла, куда меня насильно заставили усесться невзирая на мои протесты.

— Я в порядке, успокойся. — Поспешил я отмахнуться от помощи и немного поморщился. Раны все еще давали о себе знать. — Ну что, поехали?

— Придется подождать немного.

— В смысле? — Я в недоумении посмотрел на водителя, но тут же обернулся на знакомый голос, который послышался за спиной.

— Все, я забрала все документы, так что можно спокойно ехать домой. — Катя приветливо улыбнулась. — Привет.

— Привет. А ты здесь откуда? — Знаю, надо быть мягче, но не получается.

— Не поверишь, по собственному желанию, — отозвалась она мне в ответ.

— Ты права, не верю.

— Хорошо. Тебя просто никто не хотел забирать и я сама вызвалась. Такой ответ тебе придется по вкусу?

— Да уж. Не думал, что все так печально. — Я кое-как нацепил очки, чтобы скрыть разочарование. — Вот только я не хочу домой. Ну что ты так на меня смотришь? Какой смысл? Ехать, чтобы снова сидеть в четырех стенах и видеть разочарование на лице родителей?

— Тимур, ты сам наломал дров. — Катя наоборот подняла очки на голову и немного прищурилась. — Ну, почти сам. Хорошо, врачи сказали, что без особой физической нагрузки с твоими швами все будет в порядке. Так что за это я могу не переживать, но оставлять самого не стану. Да, Тимур, хочешь ты этого или нет, но я пока в ответе за тебя. Если решишься с собой что-то сделать, то будь добр не в моем присутствии. Так куда поедем? Ты вообще голоден? Я приблизительно представляю, какой баландой тебя здесь кормили.

— Я не хочу есть. Я хочу просто уехать отсюда, разве это не понятно?

— Понятно. — Девушка вернула очки на место и зашагала к машине. — И чего ты стоишь? Особое приглашение надо? У тебя швы на руках, а не на ногах и жопе, так что шевелись.

Катя села рядом с Володей и всю дорогу о чем-то оживленно болтала. Я же оказался на заднем сиденье в полном одиночестве. И я злился. На себя за то, что выглядел такой тряпкой. За то, что не обуздал свой гнев и теперь за мной закрепился определенный ярлык. Я злился на Катю за то, что она вела себя так непринужденно и весело. А если честно, злился на нее еще за то, что она оказалась тем человеком, который увидел меня в том ужасном состоянии. Когда я был таким беспомощным как котенок. Наверно, это глупо и я должен был быть ей благодарен за поддержку. Но злость на весь мир мешала мне рационально мыслить. Сейчас мне хотелось бы, чтобы все вокруг страдали. Да, тогда бы мне стало немного легче.

— Ну и куда мы приехали? — подал я голос, когда машина остановилась.

— Выйди и узнаешь, — с этими словами, Катя выпорхнула из салона, — Володь, я наберу вас.

Мы оказались около старых и поржавевших ворот, ведущих в заброшенный парк. Когда-то здесь заседало множество молодежи, гуляли мамочки с колясками, мужики играли в шахматы. Потом парк пообещали реконструировать и закрыли. Как вы и понимаете, его реконструируют до сих пор. Деньги из бюджета разворовали, парк зарос и превратился в заброшенное место. Катя мастерски пролезла сквозь щель в воротах и выжидающе уставилась на меня.

— Тебе нужно специальное приглашение? — Она придерживала одной рукой ворота, а во второй увесистый рюкзак.

Пришлось лезть следом за ней. Чертыхаясь про себя, я следовал за девушкой, которая ловко маневрировала среди огромных кустов и деревьев.

— Узнаешь место? — Катя остановилась у разрушенной беседки.