Что ты знаешь о любви? - [48]

Я выдохнул на последнем слове и замолчал. Катя очень долго смотрела на меня и ничего не говорила. Я думал, что она сейчас встанет и ударит меня по лицу. То, что я выпрашивал этого, было фактом. Но девушка встала и отложив свою сумку на край стула, заговорила. Медленно и тщательно подбирая слова:

— Во-первых, даже если бы кто-то и предложил мне оплату за грязные сплетни, то я бы не согласилась. Представляешь, а ведь еще существуют порядочные люди. И если ты обжегся сейчас, то не стоит всех равнять под одну гребенку. Знаешь, я себя заставила сюда прийти. Честно, не горела желанием, но пришла. Ты прав, из-за сострадания. Но не из-за такого, как ты думаешь. Поверишь ты мне или нет, но я была на твоем месте. Совсем недавно, поэтому прекрасно понимаю тебя и твое желание отгородиться от всех. На сегодняшний день, моя рана на сердце покрылась тонкой пленкой. И даже малейшее воспоминание причиняет адскую боль. Но, не смотря на это, возможно я бы поделилась с тобой своими мыслями об этом. Я бы стала твоим другом, ведь именно сейчас дружеская поддержка так важна. Но я не буду этого делать. Знаешь почему?

— Почему же? — спросил я, прочистив горло.

— Потому что я впустую открою тебе душу. И не факт, что получу что-то взамен.

— Больно надо, — процедил я сквозь зубы.

— Я это вижу. — Катя вернулась к стулу за своей сумочкой. — А знаешь, я ведь чуть не совершила ошибку. Я пришла поддержать тебя, так как думала, что наша юношеская дружба для тебя еще что-то значит. Но я ошиблась.

И она ушла, оставив меня в полном недоумении. Оказывается, она все помнила… Но как следует обдумать ее слова мне так и не удалось, так как в палате показалась мама и врач.

— Доброе утро, молодой человек. Я Аркадий Иванович, твой лечащий врач. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Солнышко, ты должен сказать все как есть. Если что-то тебя беспокоит…

— Мам, ты не сюсюкала со мной с восьми лет. Так что и сейчас этого делать не стоит.

— Милый, но я же переживаю. — Мама положила руку мне на плечо, но я постарался ее сбросить. — Я понимаю, тебе тяжело сейчас. Может быть, мы продолжим, когда ему будет легче?

— Если вы так настаиваете, — врач пожал плечами. — Можем отложить на несколько дней. Швы снимут во вторник и времени у нас достаточно.

— Нет. — Оборвал я врача. — И давайте не будем делать вид, что все в порядке. Вы ведете со мной так, будто бы я бомба на взводе. А так ведут себя только с теми, кто является психом. Для большей ясности объясняю в первый и последний раз: я не суицидник. Я не пытался изувечить себя, правда. Да у меня даже мысли такой не было никогда!

— Тимур Александрович, когда прибыла скорая помощь, вы были не в себе и никак не реагировали на окружающих. — Врач открыл папку и стал зачитывать отчет фельдшеров.

— Вы женаты? — Я впервые посмотрел ему в глаза.

— Это не относится к делу.

— Я знаю. Но это простой вопрос, разве вы не можете ответить на него?

— Хорошо, Тимур, если это поможет прояснить всю ситуацию. Да, я женат.

— Как бы отреагировали на то, что ваша жена трахается с вашим другом?

— Тимур! — Воскликнула мама. — Что ты такое говоришь?

— А что я сказал? Мы ведь разбираемся в причине моего присутствия здесь? Так что, Аркадий Иванович, что скажите? Ваша реакция?

Мужчина потер подбородок и откашлявшись, ответил:

— Попробовал бы решить эту проблему при помощи конструктивного разговора.

— Нет, это вы говорите как психолог. А мне интересна ваша реакция как мужа, чья жена наплевала на все и расставила ноги перед чужим мужиком.

Только скажите правду, мы ведь ведем честный разговор?

— Я бы набил ему морду, — ответил врач после нескольких секунд молчания.

— Я бы тоже так сделал, но у меня пока нет возможности. Теперь вы понимаете, что я чувствовал? Поэтому мне пришлось срывать свою злость на том, что попадалось мне под руку. Как видите, все просто. Мне не нужна помощь психиатра, я в полном порядке. Единственное, что меня сейчас волнует, так это мои руки. Насколько сильный урон? Как быстро вернется их работоспособность?

— Что ж, точной даты нет. Раны разные по глубине и по размерам, соответственно и поражение тоже разное. Так что что-то затянется быстро, что-то нет. Чувствительность участков будет восстанавливаться в течении месяца-двух. Тебе повезло, еще чуть-чуть и некоторые осколки бы достигли важных участков. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да я прям счастливчик, — едко отозвался я.

— Спасибо вам Аркадий Иванович, — мама поспешила свернуть разговор и заторопила его на выход. — Все самое важное мы услышали.

— Если что-то понадобится, вы знаете, где мой кабинет. Тимур, я загляну к тебе после обеда. И в связи с некими твоими трудностями, я попрошу медсестру Леночку почаще к тебе наведываться.

Как только врач вышел и за ним захлопнулась дверь, мама развернулась в мою сторону. Я ожидал чего угодно, но не пощечины, которую отвесила мне моя собственная мать.

— Ты… ты… — задыхалась она от злости, — как ты мог поступить так со мной?

Из-за какой-то поганой девки?! Ты едва не угробил себя и меня чуть не довел до психушки!

— Извини.

— Да мне плевать на твои извинения! Я столько сил в тебя вложила! Что… ну что тебе не хватало? У тебя ведь было все, о чем другие могут только мечтать. А ты чуть не лишился этого из-за какой-то шалавы.