Что-то вроде любви - [9]

Не ответит автор. Разве что сошлется на великое - непререкаемое:

"Поет он для забавы,

Без дальних умыслов, не ведает ни славы.

и страха, ни надежд:"

А что? Это ж не Пелевин сказал. Так что с него и взятки гладки - вон кто эту свободу творчества декларировал. А мы так, сами по себе: Можете нас не то что постмродернистами называть - а хоть вообще фантастами. Или там турбочего-то. Еще и проще будет развернуться - какой спрос с несерьезного жанра. Рукописи-то покупаете? у и славно, а вдохновение мы себе оставим. Будду делать все что захочу. - Какие такие цели? - А вот воспитание юношества - не изволите ли? - Так это вам, сударь, не сюда, это вам в другую дверь - там сидят большие и умные, от серьезной литературы. А наша работа, как и указано свыше, "не должна иметь никакой цели, кроме себя самой". И зависеть - от царя ли, от народа ли - нам без разницы. Да, этажом выше, правильно. И вам того же, до свидания. Дверь только не забудьте поплотнее прикрыть - дует:

Ну, а раз данное искусство бесцельно, то оно и лезет во все дырки, встречающиеся по пути, и не гнушается задаваться вопросами, к нему не относящимися, но почему-либо остановившими автора. Тот достаточно свободен, чтобы позволить себе писать о чем вздумается- от самого обыденного до наивысшего. Местность пресеченная, тропинка - с зигзагами. Правила относительно цели и направления движения - не установлены. Всякий раз как только принимаешь очередной участок за окончательное направление, называешь каким-нибудь термином, азимут определяешь - начинает казаться, будто искусство это и в самом деле служит, ведет и - даже! - просвещает. Оно все это и делает - до первого пригорка, поворачивает и - доставай компас снова. Если охота. И хорошо еще, если компас поможет - есть ведь и третье измерение - какой там к черту азимут...

Мы же вот так - с картой - и не пробовали. Мы ведь что, мы просто полетать вышли. А просто летать с Затворником - можно.

* * *

Не надо быть очень уж проницательным, чтобы предугадать реакцию многих на сопоставление Пелевина с Пушкиным. Испытывая насущную потребность эту реакцию чуть пригасить как бы еще на подходе, решаюсь на малодушное действие - вновь скрыться за спинами авторитета. Точнее - двух: снова Вайля и Гениса.

Привожу здесь - почти без комментариев, настолько всё ясно - несколько выдержек из "Родной речи" - в надежде на достаточную крепость этих трех спин - Синявского, Вайля и Гениса. Даже в глазах уважаемых литературных критиков:

"Начинается эта книга со свободы. Это ключевое понятие для Пушкина Двадцать лет он исследует разные виды свободы, с приключениями которой связаны все его страницы:

Как только автор становится автором, он входит в секту, поклоняющуюся Вольности. Пушкин темпераментно воспринял господствовавшие там правила: порядочного человека выделяет не чин, а опала:

:штампы были всего лишь условием игры. икого же не удивляет, что в опере не говорят, а поют: С готовыми формулами он обращался, как иконописец с традиционными деталями канона:

Обычные предметы остраняются и оживают - как отрезанная рука в голливудском триллере: За всем этим проступает странная картина мира, тотально одушевленного и разъятого на части:

Пушкин жаждал свободы, но не по Рылееву. Главным предметом его забот становится его гений: Превзойдя вольность, страсть, поэзию, царя, родину, историю, поэт нашел, наконец, достойное вместилище своему гению природу, мир, космос: И любая часть этой вселенной равноправна и вечна, нет у нее ни пространства, ни времени - она везде и всегда:

айдя свою дорогу, Пушкин указал путь для избранных. От мятежного вольнолюбия до последнего примирения, от веселой борьбы к мудрому покою:

А теперь давайте попробуем честно - положа, так сказать, руку на Книгу. Представьте, что читаете вы всё это впервые, и - что слова "поэт" и "Пушкин" заменены на "Пелевин". Многое ли вызовет хоть тень недоумения?.. Стоп-стоп! Это ведь всё Вайль и Генис. И - еще Синявский:

Да и что странного, живя в России, быть хоть в чем-то, хоть немного за Пушкиным. Само по себе это не задает масштаб художника, просто - многое в нем может объяснить. Земля-то всё та же. А уж художники - тем более.

Во всяком случае, об одном из подобных состояний говорит Бродский в том же "У памятника Пушкину:": тот, чей давясь, проговорил "Прощай, свободная стихия" рот, чтоб раствориться навсегда в тюрьме широт,

где нет ворот.

ет в нашем грустном языке строки Отчаянней и больше вопреки Себе написанной, и после от руки Сто лет копируемой:"

----------------------------------

----------------------

Публиковалось в журнале "Знамя" 10/98

2. HORROR VACULI

О маленьких хитростях дурацкого дела

Перед вами транслит (расшифровка) виртуальной внесетевой конференции типа "круглый стол" (или, если угодно - спиритический сеанс). Тема конференции - литературное творчество. В частности - творчество Виктора Пелевина. Участниками ее стали- правда, без всякого их ведома - поэты, прозаики и критики. А также ваш покорный слуга - в роли ведущего.

Организовать расшифровку таким образом, чтобы высказывания шли в хронологическом порядке (исторически), - к сожалению не удалось. Поэтому реплики сгруппированы - приблизительно - по смысловому признаку.