Что-то не так - [5]

- С позволения Господа, сын мой. Vexilla regis prodeunt?; без благословения Всевышнего, всемилостивого и всепрощающего, мы уподобились бы безумцу Фаустусу, пожелавшему возвыситься среди прочих и отправившемуся за гордыню свою в пещи преисподней.

- Надеюсь, нам дано будет изучить истинную гармонию сфер.

- Ежели сможет постигнуть ее наш жалкий разум, - ответствовал отец Иосиф.

- Что будет дано. Заодно и узнаем, сколь прав был Коперникус, пожелавший заставить Землю вращаться вокруг светила. Кстати, святой отец, давно, еще юношей я слышал в Вышеграде разговор повара и зеленщика, споривших о строении мира.

- Вот как? - изумился миссионер. - Простецы стали столь умны, что говорят о горних материях?

- Чему же удивляться? И в Константинополе, в бытность его столицей христианской Византии, немало веков назад, чернь так же вела диспуты о возможности беспорочного зачатия Девы Марии.

Настоятель махнул рукой.

- Греховны сии домыслы и порочны рассуждения. Да, слышал я о том, но не потому ли и был предан огню доблестными рыцарями Креста?...

- Я слышал, что хитроумный Энрико Дандоло, задумавший повернуть войска на Константинополь против Иерусалима, завоеванного нечестивыми ассасинами, ослеп, едва войска вошли в горящий град.

- Мы несколько отвлеклись от темы, сын мой, растеклись мыслями по древу. Что же говорили повар и зеленщик?

- Зеленщик, - продолжал барон, - утверждал законы Птолемеевы, приводя доводы философские и богословские, повар же, напротив, более молчал и слушал, но когда пришла и ему очередь говорить, произнес лишь: "В кои-то веки наши ученые мужи уразумели, что негоже жаровню вращать вокруг вертела".

Из двигательного отсека к ним подошел изобретатель. Глаза его по-прежнему сияли, выражая непередаваемый восторг от увиденного, однако Лухманов сумел справиться с собой и заняться делами.

- Ваша милость, - произнес он, прерывая беседу капитан-командора с настоятелем, - картографы сидят за работой, заканчивают наносить новые земли на старые карты. - Он усмехнулся. - Надеюсь, за три оборота они успеют.

- А потом - на Луну? - спросил брат Иосиф.

- На орбиту Луны, - поправил его московит, - сперва надо найти место посадки, затем...

Его слушали со вниманием хотя мысли многих подошедших монахов были заняты совсем другим. Барон с удивлением и признательностью, неожиданно появившиеся по отношению к московиту, смотрел на Лухманова, сумевшего сотворить это чудо и доставить их сюда, на орбиту Земли. Но их путешествие только начиналось, они отправятся дальше и дальше к вечной соседке-Луне. Чем она встретит их?

- Иван, - неожиданно для себя произнес Хейерлинг, - я перед тобой в неоплатном долгу. Вернемся - проси, что хочешь.

- А что мне надо, - усмехнулся в ответ Лухманов, - покой, да немного свободного времени и денег для продолжения работ.

- Что хочешь, - повторил барон.

В этот миг наступила ночь. Кто-то попросил зажечь свечу. Помещение залил бледный свет, и через некоторое время пришлось открыть окно, за которым слышался лишь легкий шум разрезаемого кораблем эфира. Лухманов долго вслушивался в этот протяжный звук, хотел что-то сказать, но так и не решился.

В это время в отсек вернулся, уверенно грохоча по лестнице сапогами, Донелли.

- Невероятно, - пробормотал он, грузно усаживаясь в кресло. - Кто бы мог подумать? Неужели Коперникус был прав?

- Почему бы и нет, - ответствовал барон, - чтобы понять устройство мира, вовсе необязательно подниматься на небеса.

И усмехнулся собственной шутке.

Инквизитор его не слушал:

- Звезды кажутся такими близкими, будто совсем рядом. А Луна. Иван, ты говорил, что до нее лететь невесть сколько, я не помню цифры ну да и неважно. Но мне кажется, что она гораздо ближе. Неужели вправду нас от нее разделяют сотни тысяч миль пространства? Честное слово, поверить этому не в силах. И откуда ты узнал об этом, как смог догадаться, постигнуть я не могу. Нельзя же просто так...

- Если вас интересует точное расстояние, то до Луны нам лететь триста восемьдесят тысяч верст, - Лухманов перевел версты в мили, чтобы было понятно и остальным. Огромное число сократилось, но не настолько как того хотелось слушателям. - До Луны мы будем добираться примерно четыре дня. День уйдет на поиск места посадки, потом - наше пребывание там, и еще четыре дня - на возвращение. Запасов еды воздуха и воды должно хватить с избытком.

В гробовом молчании собравшихся послышался лишь голос Донелли.

- Надо же как сильно ошибался Птолемей. Великий ученый, я буквально боготворил его, и вдруг - такой поворот. Хочу и не могу поверить в то, что он ошибался так сильно.

- Каждому свойственно заблуждаться, - примирительно произнес брат Иосиф. - Кто из нас без греха?

- Хотел бы я только знать, как потом будет выглядеть папская булла о признании учения Птолемеева непригодным и изжившим свое. Признаться, я не решусь обратиться к курии с этим, пускай у кардинала Антония самого голова болит.

Инквизитор замолчал. В том же молчании встретили собравшиеся наступивший день, пришедший через час после предыдущего заката. По прошествии трех "дней" и трех "ночей" включилась четвертая ступень "Св. Марии Магдалины", и корабль поспешил прочь от голубого шара.