Что там, за поворотом? - [25]

— Правда, Вовка, почему?

— А ты у дедушки Игната спроси.

Мальчики подходили к деревенской площади, где помещались правление колхоза, школа, почта и чуть в отдалении, на отшибе, стоял сельмаг. Впереди трусили, помахивая хвостами, Альт и Сильва. На площади шумела толпа, стоял милицейский мотоцикл с коляской.

— Что-то случилось, — сказал Вовка. — Побежали!

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, в которой происходит ЧП и впервые появляется Матвей Иванович

Мальчики со всех ног бежали к деревенской площади, а навстречу им несся пацан лет десяти, поднимая клубы пыли, и вопил истошным голосом и с восторгом:

— Магазин обокрали! Магазин обокрали!

Крыльцо сельмага обступили люди, все возбужденно галдели, размахивали руками, а на крыльце стояла толстая растрепанная тетя Маня, заведующая сельмагом и она же продавщица. По круглым щекам тети Мани катились слезы, она их тут же размазывала и сквозь всхлипывания говорила, как горох сыпала:

— Прихожу — замок висит в целости. Стала отмыкать, а болт от перекладины и выпади. У меня сердце так и захолонуло. Руки дрожат, в ноги слабость ударила, вся обомлевши... Ну, вхожу... — И тетя Маня залилась слезами, не могла больше рассказывать.

Мальчики протолкнулись вперед и во все глаза смотрели на происходящее.

Толпа волновалась. Рядом с тетей Маней стояли двое — молоденький милиционер с очень решительным лицом и большими ушами и грузный мужчина в галифе, сапогах и выцветшей гимнастерке; лицо у него было усталое, землистое, под серыми глазами синева, и казался он очень сердитым.

— Наш Матвей Иваныч, — шепнул Вовка. — Председатель.

— Чего взяли-то, Маня? — кричали из толпы.— Все подчистую? Али как?

Тетя Маня немного успокоилась и стала рассказывать дальше:

— Ну, вхожу — все как есть вверх дном. И лампы еще побили. Фулиганили...

— Ответь толком: забрали много? — устало, спокойно спросил Матвей Иванович.

— Все часы, — заголосила тетя Маня, — двадцать три комплекта, пять приемников «Урал»... Телевизор «Темп». Один остался. Ой... И кофт уж не знаю сколь, плащи. Да я все не глядела.

— И не гляди! — строго и внушительно сказал милиционер. — Все должно оставаться как есть. Сейчас из Дедлова опергруппа приедет. Звонил. — И милиционер застыл в величественной позе.

— Еще, — всхлипывала тетя Маня, — ящик водки взяли. А две поллитровки прямо тут выдули и консервами «Завтрак туриста» закусили.

В толпе засмеялись.

— Не иначе как на машине, — сказал Матвей Иванович и сам себя спросил: — Как же еще увезти?

— Непременно, — сказал милиционер и опять застыл.

— Кто же они такие? — продолжал вслух рассуждать Матвей Иванович. — Из наших? Нет... Рука опытная видна. Вчера видели кого-нибудь посторонних? — спросил он у толпы.

Люди зашумели, стали вспоминать. Нет, никто посторонних не видел. Витя и Вовка переглянулись. Вовка побледнел, у Вити по щекам пошли розовые пятна.

— Мы видели! — сказал Вовка.

И сразу стало тихо.

Милиционер насторожился. Матвей Иванович спросил:

— Вто это мы?

— Я и вот Витька. Мы вчера купались, — от возбуждения Вовка чуть не захлебнулся слюной, — а он к нам подошел...

— Кто он? — рявкнул милиционер.

— Откуда я знаю! Парень. Не наш. В плавках полосатых и очки черные — аж лица не видно. Спрашивал у нас, когда магазин открывается.

Толна зашумела. Выяснилось, что и еще кое-кто видел вчера незнакомого долговязого парня на берегу реки.

— Пошли в правление, толком расскажете, — сказал Матвей Иванович. — А вы, товарищи, расходитесь, пора и за работу. Найдем воров, не волнуйтесь. Кто что знает, вспомнит — потом вызовем.

Народ нехотя стал расходиться.

В правлении в первой большой комнате сидело несколько женщин. Они что-то писали и щелкали на счетах, а вторая комната, поменьше, была кабинетом Матвея Ивановича. Здесь на письменном столе, заваленном папками и бумагами, стояли черный телефон, чернильный прибор с пустыми чернильницами; в одной из них на фиолетовом дне лежала большая муха вверх брюшком и слабо, неохотно шевелила лапками, ей, наверно, было не очень удобно. Еще в кабинете был старый, протертый диван. На него и сел Матвей Иванович, и пружины сердито взвизгнули. Милиционер с окаменевшим лицом остался стоять в дверях. Он очень не нравился Вите. И чего индюком надулся?

Матвей Иванович вытер мокрый лоб не очень свежим платком, вынул портсигар, закурил. Милиционер в дверях сделал движение корпусом, и председатель протянул ему портсигар. Милиционер тоже закурил.

— Ну, Вова, — сказал Матвей Иванович, — рассказывай.

Собственно, ничего нового Вовка добавить не мог. Только Витя вспомнил:

— У него на животе транзистор болтался. Еще репортаж передавали: «Велопробег мира».

— Наше командное место второе, — важно сказал милиционер.

— Так, так...— задумался Матвей Иванович и спросил у Вити: — Ты у бабки Нюры живешь?

— Да, у нее.

— Твой отец конструктор?

— Конструктор... — Витя удивился: «Откуда знает?»

— Так, так... — Матвей Иванович повернулся к милиционеру: — Ты иди, Миша. Посмотри, чтобы она там ничего не трогала.

Милиционер недовольно вышел.

— Ну как, вояка, жизнь идет? — Председатель потрепал спутанные Вовкины волосы.

— Ничего...