Что такое наука, и как она работает - [135]

. Поскольку ньютоновская физика не предсказывает движение небесных тел во Вселенной в том виде, как мы его наблюдаем, физики постулировали существование темной материи, сущности, которую по своим свойствам невозможно наблюдать с помощью наших современных технологий. Я не сомневаюсь, что ученые, которые занимаются теорией струн и темной материей, очень стараются добиться прогресса либо в теории (чтобы дать проверяемые предсказания), либо в разработке инструментов для проверки предсказаний, которые мы в настоящее время не можем проверить. Опять же, хотя это может показаться странным, это веский аргумент в пользу того, что нужно учитывать контекст, в котором выдвинута непроверяемая (пока) теория, независимо от того, какие успехи в проверке теории достигнуты на сегодняшний день. Если теория выдвинута именно для критического рассмотрения и прилагаются систематические усилия, чтобы найти новые способы проверки, либо путем разработки теории, позволяющей делать больше прогнозов, либо путем развития технологий, позволяющих проверять текущие прогнозы, — тогда теория рассматривается с научной точки зрения. Следовательно, чисто умозрительные исследования имеют право называться наукой до тех пор, пока они развивают теорию таким образом, который может привести к проверке ее предсказаний, и сами к этому стремятся. Напротив, если таких усилий (теоретических или технологических) не предпринимается, можно усомниться, что это действительно наука. Из-за целостных свойств природного мира технический прогресс в несвязанной области может непреднамеренно найти технологию, способную оценивать ранее не поддающиеся проверке предсказания, или другая, казалось бы, несвязанная теория может неожиданно войти в систему знаний и подсказать новые прогнозы либо способы проверки базовой теории. Таким образом, ранее непроверяемая теория, внешне мало похожая на настоящую науку, внезапно может оказаться на острие научного прогресса.

Реалистический взгляд на науку

При описании науки в этой книге я сделал попытку «опровергнуть» некоторые из преувеличенных ожиданий и приукрашенных характеристик, исходящих как извне, так и изнутри науки. Путь к разочарованию и ощущению обмана начинается с нереалистичных ожиданий. Я надеюсь, что эта книга сформирует более реалистичный взгляд на науку среди тех, кто незнаком с устройством научного механизма, и что теперь они будут лучше понимать, почему иногда наука ошибается и в какой мере можно доверять научным предположениям. Да, научные предположения несовершенны и иногда оказываются ошибочными. Мы, ученые, всегда учимся на ходу. Однако ошибочная природа науки не означает, что между научными и ненаучными утверждениями и подходами нет принципиальной разницы. Это не означает, что мы должны принимать все заявления о знаниях как эквивалентные. Это не означает, что мы должны принимать «альтернативные факты»[299] как равноценные фактам, основанным на доказательствах и совпадающим с наблюдениями. Это не означает, что мы должны приписывать лженауке те же свойства, что и науке. Мы должны воспринимать заявления о научных знаниях как утверждения, обладающие определенными недостатками и особыми ограничениями, но тем не менее твердо понимать, что наука — это последовательная и целостная система убеждений, которая раз за разом добивалась большего технологического прогресса и лучше предсказывала мир природы, чем любая другая система, известная людям.

Хотя так могло быть и в прошлом, большинство современных ученых обычно не считают себя искателями истины. Это происходит по нескольким причинам, которые стали ясны по мере развития науки. Ошибка подтверждения гипотезы выводом, которая присутствует во всех ретродукциях (выполняемых как в рамках науки, так и в иных целях), приводит к неопределенности, которая запрещает «знать», действительно ли существует ретродуцированная вещь или ретродуцированная причина; то есть мы не узнаем этого без познания всей Вселенной, чего нам точно не достичь в ближайшее время. Поскольку люди вполне способны изобретать абстрактные и метафизические понятия, которые могут существовать только в нашем сознании, у нас есть бесконечный источник неопределенности, превышающий содержание природного мира за пределами нашего познания. Это проблема, которую решает бритва Оккама: нельзя изобретать новую ненаблюдаемую причину без необходимости, поскольку можно продолжать этот путь бесконечно (впрочем, некоторые системы убеждений, обычно ненаучные, с удовольствием занимаются этим).

Даже если бы мы смогли ограничить себя миром природы и его «фактическим» содержанием, наша способность наблюдать природу конечна и несовершенна. Мы никогда не узнаем всех «фактов» природы, и мы всегда рискуем присвоить «фактический» статус предположениям, которые не соответствуют действительности, и поэтому наша сеть убеждений всегда будет в некотором роде ошибочной. Мы не перестанем изменять сеть убеждений в свете новых наблюдений и теорий, всегда стремясь к большей степени согласованности, и тем самым, надеюсь, будем приходить ко все более полезным гипотезам и более глубокому пониманию. Когда происходят научные революции и меняются парадигмы, мы можем даже фундаментально изменить систему убеждений, заменив одни представления и ограничения на другие. По этим причинам, хотя перспектива дальнейшего прогресса неоспорима, совершенно ясно, что завершение строительства сети убеждений и ее полное согласование с реальностью останется недостижимым.