Что такое интеллект и как его развивать. Роль образования и традиций - [67]

Во-вторых, греки изобрели формальную логику. Как гласит легенда, Аристотелю надоело слушать убогую аргументацию в спорах на рыночной площади и на политических собраниях, и он придумал логику, чтобы искоренить неправильные формы спора. Как бы то ни было, логика на Западе действительно выполняет именно эту функцию.

Китайцы никогда особо не интересовались логикой. В истории китайской цивилизации она появляется ненадолго лишь однажды, в III веке до н.э., и так никогда и не была формализована. Грекам удалось изобрести логику именно потому, что их привычка дискутировать была социально приемлема. В Древнем Китае, как и в большинстве современных восточноазиатских обществ, не соглашаться с кем-то или чем-то довольно рискованно: пытаясь оспорить точку зрения собеседника, вы можете нажить врага. Место логики в абстрактных умозаключениях на Востоке заняла диалектическая тенденция, в том числе стремление найти «срединный путь» между противоположными мнениями и интегрировать их друг с другом.

Подобно законам, категориям и идеальным моделям, формальная логика — крайне полезный инструмент научного познания. Но греки в своем преклонении перед логикой зашли слишком далеко. Они, например, отрицали понятие «ноля», потому что, рассуждали они, ноль эквивалентен «небытию», а небытия не может быть! И знаменитые апории (парадоксы) Зенона — результат отбившейся от рук логики. (Например, движения нет. Чтобы стрела достигла цели, она должна пролететь половину расстояния между луком и целью, затем — половину оставшейся половины, и так далее до бесконечности, следовательно, она никогда не достигнет цели. Нам это кажется смешным, однако греки воспринимали это как серьезную проблему.)

Общественные традиции и обычаи, как правило, весьма стойки, так что современные социальные и когнитивные различия между Востоком и Западом с древних времен оставались почти неизменными. Поэтому мы вполне обоснованно ждем от западного человека приверженности законам, классификациям и логике, а от восточного — верности отношениям и диалектическим рассуждениям. И это действительно подтверждается исследованиями, проведенными мной и моими коллегами.

Если предложить людям слова «корова», «курица» и «трава» и попросить выбрать из них два, связанных друг с другом, ответы представителей западной и восточной цивилизаций окажутся совершенно разными. Американцы, скорее всего, назовут корову и курицу, потому что и то и другое — животные, то есть они принадлежат к одной и той же таксономической категории. Однако азиаты, придающие большее значение отношениям объектов друг с другом, скорее всего, объединят корову с травой, потому что первая ест вторую.

Также мы предлагали американцам и азиатам рассмотреть силлогизмы и оценить правильность их заключений. Оказалось, что азиаты и американцы одинаково хорошо оценивают правильность силлогизмов, выраженных в абстрактных терминах (например, все А равны X, некоторые из В равны Y и т.д.), однако, сталкиваясь с привычными понятиями, азиаты часто сбивались. Азиаты склонны считать, что вывод неправильный, если он не соответствует реальности (например: «Все млекопитающие впадают в зимнюю спячку. Кролики в спячку не впадают следовательно, кролики — не млекопитающие»). Однако если вывод кажется им правдоподобным, они чаще всего оценивают его как правильный, даже если на самом деле это не так.

Наконец, можно показать, что американцы иногда делают ошибки в рассуждениях, которые относятся к тому же разряду «гиперлогики», которой грешили древние греки. Мы с коллегами показали, что порой американцы скорее склонны считать правдоподобное предположение верным, когда ему противопоставляется другое, менее правдоподобное, чем в случае, если противопоставления нет. Американцам свойственно считать, что если между двумя предположениями существует явное противоречие, то верным должно быть более правдоподобное, следовательно, другое — неверно. Азиаты допускают противоположную ошибку: они чаще считают относительно малоправдоподобное предположение верным, если оно преподносится им вместе с противоположным, более правдоподобным предположением, так как стремятся найти истину в обоих противоречащих друг другу мнениях.

Эти различия в процессах восприятия и познания основаны на особенностях активности головного мозга у азиатов и представителей западного мира. Например, когда китайцам показывают ролики со сценами подводного мира, у них активнее, чем у американцев, та область мозга, которая реагирует на общий план и контекст. И, наоборот, у китайцев наблюдается меньшая в сравнении с американцами активность в зоне, ответственной за восприятие крупных, выделяющихся объектов. В другом исследовании функционирования мозга изучалось следующее явление: американцам проще судить об объекте вне контекста, а выходцам из Восточной Азии — принимая во внимание контекст. В соответствии с этим зоны фронтальной и париетальной коры, ответственные за контроль внимания, проявляют более высокую активность тогда, когда человеку приходится делать выводы непривычного характера — то есть выводы на основании контекста для американцев и выводы, требующие игнорировать контекст, для азиатов.