Что такое Аргентина, или Логика абсурда - [8]
Новый год сюда приходит вместе с тридцатипятиградусной жарой, а если учесть, что по всему городу жарится мясо, температура душной летней ночи повышается еще на несколько градусов. Санта Клаусы, нанятые родителями для своих чад, развозят подарки на велосипедах в футболках и шортах, обливаясь потом под белыми париками и накладными ватными бородами. Шампанское пьют не вместе с коктейлями и прочими предзастольными напитками в качестве аперитива, а после еды, и салат тоже подают после основного блюда, а не как закуску. Не опаздывать на вечеринку неприлично, пунктуально приходящих гостей никто не любит, а если ты придешь на два или три часа позже, хозяева не обидятся.
Об отношениях – подробнее. Сначала съезжаются вместе и рожают детей и только много лет спустя женятся, заодно отмечая десятую или двадцатую годовщину совместной жизни. Если ваш любимый вас обманывает, не торопитесь огорчаться. Здесь, по другую сторону экватора, это означает, что он вас любит и действительно вами дорожит. Всегда хранить верность аргентинский мужчина не может, и было бы абсурдно его к этому принуждать или даже в этом заподозрить. Но если он придумает правдиво звучащую историю о том, как он выгуливал собаку мамы, подвернувшей ногу, а затем отвозил маму в поликлинику, где длинные очереди на прием к травматологу, и все это сопровождается фотографическим отчетом по мобильному телефону (фотография собаки в парке, фотография распухшей ноги мамы и прочие наглядные детали его алиби), – это все означает лишь одно: он вами дорожит. Ведь мог бы просто отключить телефон, а потом ограничиться банальностью: «Был занят, завтра встретимся». Но нет, он сочинил сценарий по всем правилам, позаботился об иллюстрациях и весомых деталях. Так из-за этого сильно расстраиваться не надо. По-настоящему неприятно становится тогда, когда он начинает говорить правду и признается, что вы у него, увы, далеко не одна. Следить же за ним и подозревать в смертных грехах при каждом отсутствии неразумно и сильно портит нервы. Неспроста стереотип аргентинского мачо – латинский любовник, а женщины – истеричка (второе, впрочем, вполне логично вытекает из первого).
Так уж устроен наш российский менталитет, запрограммированный советскими и постсоветскими фильмами, а в последние годы – шедеврами отечественных телесериалов, что мужчина должен долго и упорно добиваться понравившуюся ему женщину: ухаживать, дарить подарки, настойчиво звонить по телефону, в то время как она, опять же протагонистка популярных фильмов и сериалов, его всячески отвергает, не приходит на свидания, бросает цветы, не отвечает на звонки и всем видом показывает, что само его присутствие ей глубоко антипатично. Лирическая героиня в советском, да и в российском кинематографе – обычно сердитая и неулыбчивая девушка с непростой судьбой, гордая и неприступная. Вот такой типаж «роковой» женщины сводит с ума славянских мужчин.
В Аргентине же все происходит наоборот. Осаду мужчины обычно тонко и умело ведет женщина. В искусстве соблазнения нет, пожалуй, равных аргентинским красавицам, которые, впрочем, знают, на что идут, и понимают, что далеко не одиноки в попытке завоевать сердце избранного мачо. В ход идут все методы, начиная от невинного флирта и телефонных сообщений, от которых кровь аргентинца вскипает, и он готов мчаться к девушке прямо сейчас, невзирая на то что рабочий день еще в самом разгаре, – до любимых каждым мачо миланез, отбивных из телятины или курицы, которые, конечно же, должны быть не хуже тех, что готовит ему мама. Такое обстоятельство, как рабочий день, кстати, вообще никогда не рассматривается, ни как довод, ни как алиби. Загвоздка заключается не только и не столько в том, чтобы мужчина немедленно примчался, – это-то как раз самое простое, – а в том, чтобы он продолжал это делать и дальше. Тут вступает в силу тяжелая артиллерия женской хитрости, а иногда и материальные посулы – все же ведь наоборот. Женщины покупают подарки, обустраивают свои квартиры на вкус любимого, запасаются телевизионными приставками для игр и/или другими мужскими игрушками, предлагают отдых на бразильских или уругвайских пляжах, – вариантов тут много. Все это рассматривается как абсолютно нормальная ситуация и вызывает наибольшее удивление из всего мной рассказанного у моих московских приятельниц. А что же аргентинский мачо? Он благосклонно принимает знаки внимания, и где-то годам к сорока обычно происходит передача ненаглядного тела из рук в руки, от мамы к жене. Многие аргентинцы до сорока лет живут с безумно любящими их мамами, которые для них готовят, стирают, гладят нижнее белье и постоянно напоминают сыновьям, как они красивы и умны. Естественно потом эти возрастные «мальчики» ожидают того же от своих подруг, что часто и приводит к конфликту. Но в этом уже нет никакой местной специфики и национального колорита, об это спотыкаются по обе стороны экватора, от Северного полюса до Южного.
Безумие летнего отдыха, связанного в Северном полушарии с массовыми отпусками в июле-августе и паломничеством на европейские или крымские пляжи, приходится в Аргентине на январь. Центр Буэнос-Айреса – каменный мешок; в городе на удивление мало зелени по сравнению с европейскими столицами, а температура здесь часто зашкаливает за тридцатиградусную отметку. Дискомфорт усугубляется духотой девяносто-процентной влажности, когда у близоруких запотевают очки, а выпрямленные щипцами и проглаженные утюгом волосы взметаются в кудри разной степени закрученности, но одинаково удручающие их обладательниц.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
Китай сегодня у всех на слуху. О нем говорят и спорят, его критикуют и обвиняют, им восхищаются и подражают ему.Все, кто вступает в отношения с китайцами, сталкиваются с «китайскими премудростями». Как только вы попадаете в Китай, автоматически включается веками отработанный механизм, нацеленный на то, чтобы завоевать ваше доверие, сделать вас не просто своим другом, но и сторонником. Вы приезжаете в Китай со своими целями, а уезжаете переориентированным на китайское мнение. Жизнь в Китае наполнена таким количеством мелких нюансов и неожиданностей, что невозможно не только к ним подготовиться, но даже их предугадать.
Пора в Швецию, чтобы еще полгода вспоминать изысканность сюрстрёмминга, аромат гласмэстарсиля, вкус лютфиска, пряность истербанда, послевкусие елебрада.И как ты жил раньше без всего этого?Книга также издавалась под названием «Швеция и шведы. О чем молчат путеводители».
Пора в Индию, чтобы еще полгода смело опаздывать на встречи самому и не ждать вовремя других, а каждый уик-энд начинать с полюбившегося на всю жизнь масала-чая.
«Франция и французы» – это книга о Франции и французах, каждая страница которой наполнена юмором. Книга, обладающая послевкусием дорогого сотерна и приправленная пряным ароматом французского бри. В ее меню кроме основного блюда «Лувр-Версаль» можно найти восхитительный десерт в виде забавных историй и колоритных зарисовок с натуры, а также полезные советы, которые помогут понять, кто же эти французы на самом деле, как с ними ладить и что нужно делать, чтобы сойти за своего.Книга также издавалась под названием «Франция и французы.