Что сулит миру расчленение России - [2]

Итак, племенные "швы" Европы и других материков совершенно не совпадают с государственными границами. Многие малые племена только тем и спаслись в истории, что примыкали к более крупносильным народам, государственным и толерантным: отделить эти малые племена значило бы или передать их новым завоевателям и тем окончательно повредить их самобытную культурную жизнь, или погубить их совсем, что было бы духовно разрушительно, хозяйственно разорительно и государственно нелепо.

Вспомним историю Древней Римской империи — это множество народов, "включенных", получивших права римского гражданства, самобытных и огражденных от варваров. А современная Великобританская империя? И вот именно таково же культуртрегерское здание единой России.

Ни история, ни современное правосознание не знают такого правила: "Сколько племен, столько государств". Это есть новоизобретенная, нелепая и гибельная доктрина; и ныне она выдвигается именно для того, чтобы расчленить единую Россию и погубить ее самобытную духовную культуру.

II

А) Далее, пусть не говорят нам о том, что "национальные меньшинства" России стояли под гнетом русского большинства и его государей. Это вздорная и ложная фантазия. Императорская Россия никогда не денационализировала свои малые народы, в отличие хотя бы от германцев в Западной Европе.

Дайте себе труд заглянуть в историческую карту Европы эпохи Карла Великого и первых Каролингов (768–843 по Р.Х.), вы увидите, что почти от самой Дании, по Эльбе и за Эльбой (славянская "Лаба"!), через Эрфурт к Регенсбургу и по Дунаю сидели славянские племена: абодриты, лютичи, линоны, гевелы, редарии, укры, поморяне, сорбы и много других.

Где они все? Что от них осталось? Они подверглись завоеванию, искоренению или полной денационализации со стороны германцев. Тактика завоевателя была такова: после военной победы в стан германцев вызывался ведущий слой побежденного народа; аристократия вырезалась на месте; затем обезглавленный народ подвергался принудительному крещению в католицизм, несогласные убивались тысячами; оставшиеся принудительно и бесповоротно германизировались. "Обезглавление" побежденного народа есть старый общегерманский прием, который был позднее применен и к чехам, а в наши дни — опять к чехам, полякам и русским (для чего и внедрены были в России большевики с их террором).

Видано ли, слыхано ли что-нибудь подобное в истории России? Никогда и нигде! Сколько малых племен Россия получила в истории, столько она и соблюла. Она выделила, правда, верхние слои присоединенных племен, но лишь для того, чтобы включить их в свой имперский верхний слой. Ни принудительным крещением, ни искоренением, ни всеуравнивающим обрусением она никогда не занималась. Насильственная денационализация и коммунистическая уравниловка появились только при большевиках.

И вот доказательство: население Германии, поглотившей столько племен, доведено посредством беспощадной денационализации до всегерманской однородности, а в России общие переписи установили сначала свыше ста, а потом до ста шестидесяти различных языковых племен и до тридцати различных исповеданий. И господа расчленители забывают, что племенной состав для затеваемого ими политического расчленения соблюла именно императорская Россия.

Вспомним хотя бы историю немецких колонистов в России? Подверглись ли они за 150 лет денационализации? Они переселились на Волгу и в южную Россию во второй половине XVIII века и позже (1765–1809) в числе 40–50 тысяч. К началу XX века это был богатейший слой российского крестьянства числом около 1,2 миллиона человек. Все соблюли свой язык, свои исповедания, свои обычаи. И когда, доведенные экспроприацией большевиков до отчаяния, они хлынули назад из России, то немцы с изумлением услышали в их устах исконные — голштинские, вюртембергские и иные — диалекты. Все сообщения о принудительной русификации были этим опровергнуты и посрамлены.

Но политическая пропаганда не останавливается и перед этой ложью;

б) далее, надо установить, что самое расчленение России представляет задачу территориально неразрешимую. Императорская Россия не смотрела на свои племена, как на дрова, подлежащие перебросу с места на место: она никогда не гоняла их по стране произвольно. Расселение их в России было делом истории и свободного оседания: это был процесс иррациональный, не сводимый ни на какие географические размежевания; это был процесс колонизации, ухода, переселения, расселения, смещения, уподобления, размножения и вымирания.

Откройте дореволюционную этнографическую карту России (1900–1910) — и вы увидите необычайную пестроту: вся территория наша была испещрена маленькими национальными "островками", "ответвлениями", "окружениями", племенными "заливами", "проливами", "каналами" и "озерами". Всмотритесь в это племенное смешение и учтите следующие оговорки:

все эти цветовые обозначения условны, ибо никто не мешал грузинам жить в Киеве или Петербурге, армянам — в Бессарабии или Владивостоке, латышам — в Архангельске или же на Кавказе, черкесам — в Эстонии, великороссам — повсюду, и так далее; поэтому все эти краски на карте обозначают не "исключительную", а только "преимущественную" племенную заселенность;