Что с чем сравнивать - [2]

АНАЛОГИЯ ЧЕТВЕРТАЯ.

Вызванную северокорейской агрессией дипломатическую войну с «коллективным Западом» СССР в 1950 году вчистую проиграл, причем исключительно по глупости. Совбез ООН рассматривал нападение Северной Кореи на Южную как раз тогда, когда постоянный член Совбеза СССР, обладавший правом вето, бойкотировал его заседания, добиваясь передачи КНР места Китая, которое занимал представитель правительства Чан Кайши. В результате, наложить вето на резолюцию Совбеза оказалось некому, воевавшая с Северной Кореей международная коалиция во главе с США получила на свои действия мандат ООН, а поддерживавшие Северную Корею страны формально оказались нарушителями устава этой главной международной организации. Других же международных площадок для рассмотрения северокорейской агрессии не нашлось.

В 2022 году Россия как постоянный член Совбеза ООН о бойкоте его заседаний уже не помышляла и в силу этого проиграть формально не могла. Но, по сути, все же проиграла, причем с разгромным счетом. Объективная несостоятельность ООН, организации, в которой постоянные члены Совбеза имеют законное право противопоставить себя всем остальным ее членам стала вопиющей. А реформа ООН – жизненно необходимой. Впрочем, международных площадок для осуждения очень «специальной военной операции» против Украины хватает и без ООН – ЕС, ОБСЕ, НАТО, G7... Члены этих международных организаций едины в своем неприятии действий России. И готовы действовать соответственно. Есть, конечно, и международные организации, которые неустанно плодит сама Россия. При этом, однако, мало кто из членов этих организаций горит желанием оказать России хотя бы символическую поддержку.

АНАЛОГИЯ ПЯТАЯ.

Одним из малоизвестных факторов, побудивших Северную Корею напасть на Южную, были тайные симпатии, которые питали некоторые южные корейцы к северокорейскому режиму. Причин этого отчасти странного, но более-менее объяснимого феномена было несколько.

Хотите верьте, хотите нет, но до возникновения на Корейском полуострове двух корейских государств, северная часть Кореи была индустриально чуть более развитой, чем южная, где преобладало допотопное сельское хозяйство, с продажными чиновниками, богатыми помещиками и забитыми нищими крестьянами.

К сказанному стоит добавить, что, если на севере Кореи по чисто советскому, точнее, сталинскому образцу было создано тоталитарное государство, в котором жестко насаждалось единомыслие, а инакомыслие не менее жестко каралось, режим на юге оказался чуть более разболтанным. В силу этого коммунистическая северокорейская пропаганда сравнительно свободно проникала на юг, а вот обратного движения почти не было. Одним словом, к моменту начала Корейской войны на юге хватало молодых идеалистов, разделявших левые идеи и резко критически относившихся к режиму престарелого реакционера Ли Сын Мана, большую часть своей жизни прожившего в США.

Однако, уже первые дни северокорейской оккупации расставили по своим местам, если не все, то очень многое. Южные корейцы, в первую очередь жители городов, были подвергнуты жестоким неизбирательным репрессиям. Людей хватали на улицах, пытали в местных аналогах НКВД, ставили к стенке без какого-либо подобия суда. С чем сравнить ужасы северокорейской оккупации? Разве что с большевистским террором в том же Крыму в годы Гражданской войны. Или с преступлениями режим Пол Пота в Кампучии. И произошло неожиданное: южные корейцы начали пересматривать свое отношение к еще, казалось, вчера ненавистному режиму Ли Сын Мана. «Власть Ли Сын Мана была, конечно, злом, но все же злом относительным, в то время как власть Ким Ир Сена оказалась злом абсолютным», – резюмирует замечательный британский историк Макс Хейстингс (Max Hastings). И с ним трудно не согласиться.

Скажу еще раз: все сравнения хромают. И все же не напоминает ли описанный выше перелом в отношении южных корейцев к своей не самой лучшей власти того, что произошло в Украине. Где, насколько мне известно, даже многие противники нынешней украинской власти изменили свое отношение к ней в лучшую сторону, убедившись в том, что нынешняя российская власть многократно хуже.