Что произошло 22 июня 1941 года? - [46]
Советские войска потеряли за два месяца боев в Белоруссии более тысячи семисот самолетов — БОЛЬШЕ, чем их было во 2-м воздушном флоте люфтваффе!
А всего к середине июля 1941 года немцы, потеряв убитыми всего лишь сто тысяч человек, уничтожили 100 дивизий РККА (из ста семидесяти имевшихся в наличии в западных округах), убили и взяли в плен 850 тысяч красноармейцев и командиров, захватили и уничтожили шесть тысяч танков, три с половиной тысячи самолетов, более десяти тысяч орудий.
ЭТО — ЗА ПЕРВЫЕ ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ ВОЙНЫ…
На вопрос «почему это произошло?» существует миллион ответов. У каждого более-менее толкового историка есть целый список аргументированных и глубокомысленных доводов. Правда, они отличаются в зависимости от того, приверженцем какой школы является данный конкретный историк — но в целом все ответы более-менее схожи и делятся на две группы.
У адептов герра Резуна: летняя катастрофа сорок первого произошла потому, что Гитлер поймал Сталина в тот момент, когда тот готовился нанести предательский удар в спину. Начатая Германией война застала советские войска на железнодорожных платформах (в некоторых изданиях «Ледокола» даже снимки соответствующие прилагаются — дескать, нот они, сталинские агрессоры, стоят на платформах, попались, голубчики), и поэтому сражаться у них не получилось. Пришлось сдаваться в плен, причем сотнями тысяч…
У сторонников «советской» школы — все те же доводы, что мы слышали еще на школьной скамье. Внезапное нападение, неготовность, репрессии, устарелое оружие, то да се. В этом случае вопрос о пленных интерпретируется несколько своеобразно — в плен попадали исключительно раненые, контуженные, обожженные, а остальные окруженцы валом валили в партизаны и тоже сотнями тысяч.
И никто еще не решился ответить на один простой вопрос.
ПОЧЕМУ ЛЕТОМ СОРОК ПЕРВОГО ГОДА КРАСНАЯ АРМИЯ НЕ СТАЛА ЗАЩИЩАТЬ СВОЮ СТРАНУ?
Меня не поймут — вначале.
Мне приведут в пример Брестскую крепость и Лиепаю, еще десяток-другой ярких эпизодов самоотверженной борьбы отдельных частей и подразделений с вторгшимся врагом. Мне сообщат, что вермахт упредил РККА в развертывании, что он был сильнее каждой отдельной группы наших войск — приграничных дивизий, резервов округов, войск Второго Стратегического эшелона. Заклеймят каким-нибудь «антипатриотом» и «наймитом нацизма», не без этого. Могут и рожу набить, у нас историки — народ горячий, с ними спорить — себе дороже.
В общем найдут другие доводы. Но на мой вопрос не ответят.
Большинство читателей вообще с недоумением пожмут плечами — как это «не стала защищать»? Во всех книжках написано — бились насмерть, цитаты из Гальдера и Гудериана в доказательство приводятся. Наших маршалов и генералов многочисленные советские «историки» целыми страницами цитируют — как те крепко стояли летом сорок первого, и только ну просто неимоверное превосходство врага вынудило их оставить свои рубежи.
Каким это превосходство было на самом деле — мы уже убедились.
То, что Гитлер НЕ ГОТОВИЛСЯ к нападению на СССР — очевидный факт. Директива «Барбаросса», как сегодня признают уже многие историки — чистейшей воды импровизация, абсолютно вынужденный ход, попытка добавить в противостояние Германия — Великобритания еще один фактор, дестабилизирующий в целом проигрываемую немцами позицию, потенциально способный изменить ход войны. В пользу Германии — полагали в Берлине. В пользу Великобритании — считали в Лондоне.
Германия начала войну с СССР, имея вчетверо меньше танков и вдвое меньше самолетов. Если бы на каждых троих убитых или (главным образом) сдавшихся в плен красноармейцев приходился один убитый (или попавший в плен) солдат вермахта, то уже к августу война в России остановилась бы — по техническим причинам. НЕКОМУ было бы воевать!
Если бы на каждые три советских танка, подбитых в бою (или, что было гораздо чаще, просто брошенных экипажами), приходился хотя бы один подбитый или захваченный русскими немецкий танк — все четыре танковые группы вермахта пришлось бы переформировать в пехотные дивизии. У них просто не осталось бы НИ ОДНОГО танка.
Если бы на каждые три сгоревших на земле, сбитых в воздухе или попросту брошенных на приграничных аэродромах советских самолета приходился бы хотя бы один сбитый самолет люфтваффе — Герингу пришлось бы вплотную заняться делами Пруссии, премьер-министром которой он числился — потому что руководимые им люфтваффе превратились бы в мираж.
Этого не случилось.
К концу августа сорок первого года КАДРОВАЯ Красная Армия ПЕРЕСТАЛА СУЩЕСТВОВАТЬ. Уже в вяземском котле значительную часть войск составляли так называемые «дивизии народного ополчения», русский фольксштурм из московских обывателей, Регулярных дивизий в европейской части страны УЖЕ НЕ ОСТАЛОСЬ…
Гитлер перед нападением Германии на СССР не мог рассчитывать на ВОЕННОЕ превосходство вермахта над РККА, на превосходство Германии над СССР в численности населения, на превосходство своей страны над вероятным противником в ресурсах. Третий Рейх и все остальные страны «новой Европы», конечно, превосходили Советский Союз в техническом, научном и технологическом потенциале. Но когда на каждую тонну нефти, добытую в Плоешти и поставленную в Рейх, приходится четыре тонны нефти Баку, а на каждого немецкого бойца на линии огня РККА способна выставить троих своих — это превосходство становится более чем эфемерным.
