Что приносит тьма - [63]
– С чего вы взяли, будто у Бересфорда есть карточные долги?
– Он сам мне сказал.
– Этот юный джентльмен не очень-то подходящая мишень для вымогательства. У него нет денег – и Эйслер, несомненно, отлично это знал.
– Насколько мне известно, шантаж ростовщика был более тонким, нежели ваши обычные способы лихоимства.
Что-то мелькнуло на лице лейтенанта, но тут же исчезло.
– Как скажете. Однако не представляю, чем Бересфорд мог привлечь интерес Эйслера. Младший сын мелкого ирландского землевладельца, в Лондоне всего несколько месяцев…
– Кажется не очень подходящим другом для того, кто десять лет воевал по всему миру – от Индии до Испании.
Тайсон остановился на тротуаре перед тиром. Золотистый сентябрьский свет озарил его лицо, оттеняя жесткие линии и глубокие борозды, оставленные десятью годами форсированных маршей, скудных пайков и пребывания под палящим тропическим солнцем.
– К чему вы клоните? Что я должен днями просиживать в «Лисе и борзой», опрокидывая кружку за кружкой и вспоминая с сослуживцами старые добрые деньки? Мне двадцать шесть, не семьдесят шесть. Блэр Бересфорд умный и очень занятный юноша. А еще блестящий поэт. Получил Ньюдигейтскую премию[37] в Оксфорде за одно из своих сочинений. Вы знали?
– Нет.
– Вы многого не знаете. – Тайсон прищурился на солнце: – А теперь прошу меня извинить. Мне назначено к портному.
Глядя вслед лейтенанту, который неторопливо зашагал в сторону Бонд-стрит, Себастьян остановил его вопросом:
– И все же, как вы познакомились с Бересфордом?
Тайсон медленно обернулся. Серые глаза сузились в деланной улыбке, могущей означать что угодно.
– Через Йейтса.
А затем коснулся полей своей шляпы и удалился.
Со времени заключения брака с Расселом Йейтсом Кэт Болейн обитала в просторном городском доме на Кавендиш-сквер. Это был модный адрес, привлекавший знать, богатых коммерсантов и банкиров, и все они, без сомнения, взирали на своих скандально знаменитых новых соседей с возмущенным ужасом. Пускай Кэт гремела на столичной сцене, она все же была актрисой. И, хотя об этом знали немногие, в ранней юности, лишившись дома, подвергшись жестокому обращению, выживала на улицах Лондона, продавая единственное, чем владела тогда: свое тело.
Кэт редко заговаривала о прошлом. Но Себастьян видел, как она смотрела на одетых в обноски молоденьких девушек, слонявшихся по глухим переулкам Ковент-Гардена. Он слишком хорошо понимал, какие отметины оставили те дни в ее душе, и старался хоть немного смягчить вред, причиненный ей теми страшными временами, английскими солдатами, изнасиловавшими и убившими ее мать, похотливым супругом ее родной тетки. Но осознавал, что это ему так и не удалось. Девлин задумался, почему он вспомнил об этом сейчас, поднимаясь по ступенькам к ее входной двери. Ведь эта женщина была из тех, кто не просит ни сострадания, ни утешения, а сама кует свои победы…
И свое отмщение.
Кэт как раз пересекала просторный мраморный холл, когда ее степенный дворецкий открыл двери перед визитером. Себастьян уловил вздох удивления, тенью набежавшего на ее лицо при виде посетителя. Хотя актриса уже год была замужем, Сен-Сир впервые явился сюда, в дом, который она делила с Йейтсом.
– Девлин, – взяв виконта за обе руки, хозяйка увлекла его в расположенную рядом гостиную. – Что случилось? Ты что-то выяснил?
Кэт была одета в простое платье из белого узорчатого муслина, украшенное бледно-желтыми лентами, изящная нитка жемчуга перевивала темные, с каштановым отблеском локоны, и Себастьян на едва заметное мгновение задержал ее пальцы перед тем, как пожать их и отпустить.
– Пока ничего существенного. Однако мне не нравится, как продолжает всплывать имя Йейтса, чем дальше я углубляюсь в расследование.
Глаза Кэт твердо выдержали его взгляд – глубокие, ярко-голубые, до того похожие на глаза человека, который ей доводился отцом, а Девлину нет, что даже смотреть на нее было по-прежнему больно.
– Он не убивал, Себастьян.
– Может, и не убивал. Но я начинаю подозревать, что твоему мужу известно гораздо больше, нежели он пытается меня убедить. – Виконт усадил Кэт рядом с собой на диван возле окна. – Ты знакома с неким Блэром Бересфордом?
Пускай актриса никогда не получала приглашений на изысканные столичные балы и приемы, но все же общалась с жуирующими приятелями супруга и выступала хозяйкой на его званых ужинах. Поразмыслив минуту, она тряхнула головой:
– Кажется, нет. А что? Кто он такой?
– Кудрявый, голубоглазый ирландский красавчик-поэт, только окончивший Оксфорд.
Кэт издала мягкий смешок:
– По правде, Йейтс не очень-то жалует поэтов – особенно тех, кто только окончил Оксфорд.
– А как насчет армейского лейтенанта по имени Мэтт Тайсон? Двадцати шести лет, темноволосый, тоже привлекательный – хотя не той мальчишеской красотой, что Бересфорд. С залихватским шрамом на подбородке.
– Этого я знаю. Рассел находил его занятным.
«Занятным». То же самое слово употребил Тайсон, описывая юного ирландца.
– Однако тебе он не нравился?
Улыбка Кэт угасла.
– Он был со мною исключительно мил и любезен, но…
– Но?..
– Если коротко, я бы не рискнула повернуться к этому человеку спиной – образно говоря, разумеется.
