Что написано пером - [8]
Но тут я очнулась и схватила ее за руку:
– Нет-нет, они говорят, что ты суровая мать.
– Да? С чего ты взяла?
– Да у нас была латынь на первом курсе, и мы учили всякие выражения по профессии. И одно было такое: «duro lex sed lex», что переводится «суров закон, но это закон». А ведь итальянский язык – это вульгарная латынь, он вырос из нее, так что значения слов остались теми же! Они сказали, что ты cуровая, а не дура!
– Аа-а-а… Ну, тогда ладно. Да, я суровая мать! – добавила приятельница гордо, и международный скандал угас, так и не разгоревшись…
…Учительница восторженно смотрела на меня, а я, войдя в раж, не только рассказывала, но и показывала: как девочка посыпала желтком пол, как хмурилась и сердилась ее мать, как лопотали итальянки, и как медленно и неотвратимо поднималась из-за стола оскорбленная педагогическая честь…
– Да-да, действительно, «dura» означает «суровая»! Ха-ха-ха! Представляю… ха-ха-ха… как Ваша знакомая объясняла бы, почему ей не нравится слово «дура»! ха-ха-ха!!! … Так что вы говорите, Валечка хочет переписать последние диктанты? Ну, пусть завтра после пятого урока приходит сюда…
– Спасибо, Галина Ивановна, он придет обязательно! Всего доброго!
– До свидания!
На следующий день, подбодренный моим напутствием, сын переписал вполне прилично диктанты (может, когда хочет!), и в итоге его аттестат зрелости украсился вполне заслуженной «четверкой», а мой жизненный путь – вполне заслуженной победой.
Сальве, ка… магистра!
Штучка бедности
рассказ
Мой сын – бардачник. В его комнате всегда помойка: книги и тетради на полу, на кровати, под кроватью, за кроватью, на столе, под столом, за столом. И все это сикось-накось, всюду и всегда, а кроме того, щедро переложено носовыми платками б/у, отъезженными билетиками метро, фантиками от конфет, носками (секонд фут, естественно!), вялеными яблочными огрызками и другими очень полезными вещицами, с которыми нет сил расстаться. Но при всем при этом его жизнь вполне упорядочена и активна: сын хорошо закончил школу, теперь прилично учится в приличном вузе, параллельно успевает ездить на курсы по вождению автомобиля и на репетиции своей музыкальной группы (или труппы, если ей не суждено жить), бегать в киношку и всё такое. Видимо, он потому все и успевает, что не тратит время на уборку своей комнаты. История с беспорядком в сыновних пенатах продолжается уже восемнадцать из восемнадцати с половиной лет: до полугода он не умел ходить, а потому не мог масштабно свинячить. Сразу предупреждаю: мои гены тут ни при чем! Я периодически борюсь со свалкой во владениях моего мальчика, когда количество пыли и объедков достигает критической массы. А уж если период борьбы с хламом совпадает с днями моей психической нестабильности, сын даже не пытается противостоять.
Сначала действо по приведению его комнаты к общему знаменателю со всей остальной квартирой называлось «пионерский костер» (в юности я работала вожатой в пионерском лагере): я бульдозером проходила по комнате (в отсутствие хозяина) и сбрасывала в центр все вещи, которые, по моему мнению, лежали не на месте.
Потом дожидалась местного жителя и засекала пятнадцать минут для сортировки этой кучи. Если сын не укладывался в отведенное время, все оставшееся на ковре сбрасывалось в мусорное ведро. Ребенок пару раз повыуживал из мусорки полезные вещицы, а потом стал шустрей выполнять норматив по растаскиванию «костерка».
Но все течет, все изменяется, должны меняться и подходы к таким важным вещам, как порядок в доме, и таким важным персонам, как совершеннолетние дети. Эра пионерских костров изживала себя по причине некреативности, а сынуля пресекал мои попытки взяться за старое простой мужской нежностью: брал меня за запястья и ласково выпихивал из своей невообразимой комнаты на просторы остальной (чистой) квартиры.
На какое-то время я смирилась и перестала заходить к нему, чтоб зря не жужжать. Все равно итог один. В конце-концов, я люблю моего мальчика со всеми его «тараканами»!
Но, видимо, энергия моего желания воспитать из сына чистюлю успела раньше долететь до Того-Кто-Исполняет-Желания, и мой небесный покровитель подсунул мне книжку «Фэн-шуй для «чайников». Не буду излагать суть учения фэн-шуй, идите в магазин и купите книги об этом, подобного добра на полках – завались! Скажу только одно: расположение комнаты моего сына совпало с зоной «богатство». Вот тогда-то мне и стало предельно ясно, что… Нет, не буду гневить Бога, я всем всегда довольна, но фирму развивать надо? Надо! Машину мне надо? Надо! (На мою уже плотоядно посматривает все тот же потомок). В отпуск прилично съездить надо? Надо! Про долги я вовсе говорить не буду. И вот, проведя арт-подготовку в виде развешивания «музыки ветра» и граненых сфер, я изложила сыночку совпадающие мои и фэн-шуйские взгляды на судьбоносное значение его комнаты в разрезе благосостояния нашей семьи. Отпрыск хмыкнул, с сочувствием заглянул мне в глаза и великодушно выбросил пару фантиков от «Мишек», а также переложил носки из красного угла за ножку стола. А что? Тоже подвиг.
Опять все потекло как-то… За сектор «богатство» я боролась в одиночку и однажды, исполнившись безжалостно-уборочного энтузиазма, я прошлась с «мечом и оралом» по всем углам квартиры, исключая запретную территорию. Я столько хлама отовсюду выгребла! Я столько места в шкафах освободила и стольких бомжей осчастливила! И сразу заметила – дома стало легче дышать.
Дебютный роман Влада Ридоша посвящен будням и праздникам рабочих современной России. Автор внимательно, с любовью вглядывается в их бытовое и профессиональное поведение, демонстрирует глубокое знание их смеховой и разговорной культуры, с болью задумывается о перспективах рабочего движения в нашей стране. Книга содержит нецензурную брань.
Роман Юлии Краковской поднимает самые актуальные темы сегодняшней общественной дискуссии – темы абьюза и манипуляции. Оказавшись в чужой стране, с новой семьей и на новой работе, героиня книги, кажется, может рассчитывать на поддержку самых близких людей – любимого мужа и лучшей подруги. Но именно эти люди начинают искать у нее слабые места… Содержит нецензурную брань.
Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.