Что лучше денег? - [11]

Надо было уложить чемодан и убраться от нее подальше. Надо было, но я все время слышал этот серебристый голос и не мог отвязаться от мысли, что на нем можно нажить состояние, а поскольку она сидит у меня на контракте, часть этого состояния могла бы достаться мне.

Неожиданно она перевернулась на спину и посмотрела на меня в упор.

— Я тебя предупреждала, — сказала она, с трудом переводя дыхание. — А теперь убирайся отсюда и оставь меня в покое!

— Допустим, предупреждала, — сказал я, положив руки на я спинку кровати и глядя ей в глаза. — Но ты не сказала мне, в чем дело. Ты давно колешься?

— Три года. Хроническая форма. — Она села на кровати, вытащила носовой платок и начала вытирать глаза. В ней было столько же романтики, сколько в грязном полотенце.

— Три года? Сколько же тебе лет?

— Восемнадцать. А тебе какое дело, сколько мне лет?

— Значит, тебе было пятнадцать, когда ты начала колоться? — ужаснулся я.

— Отстань.

— Наркотики давал Уилбур?

— А хоть бы и он. — Она высморкалась. — Ты хочешь, чтобы я пела? Ты хочешь, чтобы я имела большой успех? Тогда дай мне денег. После хорошей дозы я могу быть потрясающей. Ты еще ничего не слышал. Дай мне денег. Это все, что мне нужно.

Я присел на край кровати.

— Давай рассуждать здраво. У меня нет денег. Если бы и были, я бы тебе не дал. Выслушай меня. С твоим голосом ты могла бы добиться успеха. Я в этом уверен. Мы вылечим тебя. А потом, когда ты избавишься от этой привычки, ты будешь здорова и богата.

— Скажи что-нибудь поновее. Это не лечится. Дай мне денег. Хватит пяти долларов. Я знаю парня…

— Ты отправишься в больницу!

Она презрительно усмехнулась.

— Больницу? Там полно таких, как я, да и все равно там не излечивают. Я была в больнице. Дай мне пять долларов. Я буду петь потрясно, вот увидишь. Только дай мне пять долларов!

Я почувствовал, что больше не выдержу. От ее взгляда мне становилось дурно. Для одного вечера было более чем достаточно.

Я направился к двери.

— Куда ты идешь? — спросила она.

— Спать. Завтра поговорим. На сегодня с меня хватит.

Я прошел к себе в комнату и запер дверь на ключ.

Я долго не мог заснуть. В начале третьего я услышал, как она выскользнула из своей комнаты и прошла на цыпочках по коридору. В тот момент я бы нисколько не пожалел, если бы она и вовсе убралась. Я был сыт ею по горло.

На следующее утро я встал около десяти, оделся, вышел в коридор и заглянул в ее комнату.

Она спала в своей постели. По ее безмятежному лицу я сразу догадался, что она где-то раздобыла нужную дозу. С разгладившимися чертами, с серебристыми волосами, рассыпавшимися по подушке, она выглядела хорошенькой. Нашелся все-таки лопух, которого она заставила раскошелиться.

Закрыв дверь, я спустился вниз, вышел на улицу и отправился к Расти.

Он удивился, когда увидел меня.

— Я хочу поговорить с тобой, — сказал я. — Это серьезно, расти.

— Ну, говори. Что случилось?

— Эта девушка может петь. В ее голосе заключено состояние. Она сидит у меня на контракте. Я не хотел бы упускать такой шанс. Расти. Она действительно могла бы заработать состояние.

Расти озадаченно разглядывал меня.

— Так за чем дело стало? Если могла бы, то почему не заработала?

— Она наркоманка.

На лице Расти появилась гримаса отвращения.

— И что дальше?

— Я должен добиться, чтобы ее вылечили. К кому обратиться? Что надо делать?

— Ты меня спрашиваешь, что делать? Я тебе скажу. — Он ткнул меня в грудь пальцем величиной с банан. — Избавься от нее, и как можно скорее. Гиблое дело связываться с наркоманами, Джефф. Я говорю это, потому что знаю. Верно, есть шарлатаны, которые берутся их вылечить, но надолго ли? Месяц, ну два, может, даже три, а потом торговцы наркотиками их выслеживают и продают им свой товар, и все начинается заново. Послушай, сынок, ты мне нравишься, и я хочу тебе добра. У тебя есть голова и образование. Не связывайся с подонками. О такой, как она, не стоит беспокоиться, пусть она даже умеет петь. Избавься от нее. Ничего, кроме горя, она тебе не принесет.

Лучше бы я его послушал. Он был прав, но в тот момент никто не смог бы меня урезонить. Я был уверен, что в ее голосе заключено состояние. Надо только добиться, чтобы ее вылечили, и деньги посыплются как из рога изобилия.

— Кому ее показать, Расти? Ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы ее вылечить?

Расти провел под носом тыльной стороной ладони: этот жест означал, что он раздражен.

— Да кто же ее вылечит? Ты что, спятил?

Я был предельно выдержан. Для меня это имело важное значение. Если бы удалось вылечить ее, она стала бы золотой жилой. Я это знал. Я был абсолютно уверен в этом.

— Ты человек бывалый, Расти. Тебе многое известно. Должен же быть какой-нибудь спец, который излечивает этих наркоманов. В мире кино ими хоть пруд пруди. И ведь их лечат. Кто?

Расти с хмурым видом почесал в затылке.

— Лечить-то лечат, но эти люди имеют деньги. За лечение надо платить. Есть один малый, но он, как я слышал, дорого берет.

— Ничего, может быть, я смогу занять денег. Я должен сделать все возможное, чтобы ее вылечили. Кто он?

— Доктор Клинзи, — сказал Расти и неожиданно ухмыльнулся. — Ты меня доконаешь. Он хоть и спец по этой части, но не твоего поля ягода. Это он вылечил Мону Гессинг и Фрэнки Леддера. — Он назвал двух кинозвезд студии «Пасифик». — Они курили «травку», но он отучил их.