Что купить Сумеречному охотнику, у которого все есть - [7]

В кафе было шумно, и в центре внимания находились пери[2] и оборотень, у которых возникли какие-то территориальные разногласия. Никто не обращал никакого внимания на Магнуса и Алека, за исключением Кали, маленькой светловолосой официантки, которая улыбнулась, когда они вошли, и была очень внимательной.

— Ты ее знаешь? — спросил Магнус.

— Немного, — ответил Алек. — Она отчасти русалка. Ей нравится Джейс.

Она была не единственной, кому нравился Джейс, Магнус это знал. Хотя лично он и не понимал, что в нем такого было особенного. Кроме того, что у Джейса было ангельское лицо и неизменный пресс.

Магнус начал рассказывать Алеку историю о клубе русалок, в котором он однажды побывал. Алек засмеялся, а потом в дверях кафе появился Рафаэль Сантьяго со своими самыми верными вампирами-последователями: Лили и Эллиотом. Рафаэль заметил Магнуса и Алека, и его тонкие изогнутые брови выгнулись еще сильнее.

— Нет, нет, нет и еще раз нет, — сказал Рафаэль и сделал несколько шагов обратно к двери. — Все разворачиваемся. Не хочу ничего об этом знать. Я отказываюсь об этом знать.

— Один из Нефилимов, — сказала Лили, плохая девчонка, и постучала блестящими синими ногтями по столу их кабинки. — Так-так.

— Привет? — произнес Алек.

— Погоди-ка, — сказал Рафаэль. — Ты Александр Лайтвуд?

С каждой минутой Алек все больше паниковал.

— Да? — сказал он, будто был не уверен в ответе. Магнус подумал, что тот, возможно, рассматривает вариант изменения имени на Хорас Уипплпул и побег из страны.

— Разве тебе не двенадцать? — потребовал Рафаэль. — Я отчетливо помню, что тебе двенадцать лет.

— Э-э, это было давно, — сказал Алек.

Он выглядел еще более взволнованным. Магнус предположил, что это обидно, когда кого-то упрекают в том, что ему двенадцать в то время, как он выглядит как пятнадцатилетний парень.

Возможно, в другое время Магнус посчитал бы эту ситуацию забавной, но он взглянул на Алека. Его плечи были напряжены.

Теперь он уже достаточно хорошо знал Алека, чтобы понимать, что тот чувствовал, противоречивые импульсы, бушевавшие в нем. Он был сознательным — тем человеком, который считал, что все остальные вокруг намного важнее него самого, который уже верил, что всех подводит. И он был честным — тем человеком, который естественно открыт в своих чувствах и желаниях. Добродетели Алека поймали Магнуса в ловушку — эти два хороших качества болезненно сталкивались. Он чувствовал, что не мог быть честным, не разочаровав тех, кого любит. Для него это ужасная загадка. Как будто весь мир продуман так, чтобы сделать его несчастным.

— Оставь его в покое, — сказал Магнус и потянулся через стол к руке Алека. На мгновение пальцы Нефилима расслабились и начали сжиматься вокруг ладони Магнуса, держа ее в ответ. А потом он взглянул на вампиров и отдернул руку.

За все годы Магнус познал множество мужчин и женщин, которые боялись того, кем они были и чего хотели. Многих из них он любил и испытывал из-за них боль. Он любил те времена в мире смертных, когда люди немного меньше боялись. Он любил то время, когда в общественном месте мог потянуться к руке Алека и взять ее.

Хотя Магнус не чувствовал больше дружелюбия по отношению к Сумеречным охотникам из-за того, что один из воинов, которого коснулся Ангел, боится чего-то такого. Если они считали, что настолько лучше всех остальных, то должны, по крайней мере, сделать так, чтобы их собственные дети чувствовали себя хорошо из-за того, кто они есть.

Эллиот прислонился к сиденью Алека, покачав головой, так что его тонкие дреды ударили по лицу.

— Что подумали бы твои родители? — с насмешливой серьезностью спросил он.

Вампирам было смешно. Но не Алеку.

— Эллиот, — сказал Магнус. — Не утомляй. И я не хочу слышать, что ты всюду ты рассказываешь свои нудные басни. Ты меня понимаешь?

Он крутил чайную ложку, голубые вспышки растекались от его пальцев к ложке и обратно. Взгляд Эллиота сказал, что Магнус не сможет его убить ложкой. А глаза Магнуса предложили ему это проверить.

У Рафаэля лопнуло терпение, что по общему признанию было похоже на закончившуюся в пустыне воду.

— Dios, Боже, — рявкнул Рафаэль, и два других вампира вздрогнули. — Мне не интересны ваши отвратительные встречи и постоянно ненормальные жизненные выборы, и мне, конечно же, не интересно совать нос в дела Нефилима. Я все сказал. Я ничего не хочу об этом знать. И не буду. Этого не будет. Я ничего не видел. Пошлите.

Теперь Рафаэль убежал, чтобы доложить обо всем Рагнору. Таковы уж вампиры — не знают пощады, в прямом и переносном смысле. Они испортили ему личную жизнь, а также безрассудно вели себя на последней вечеринке Магнуса, залив кровью его стереосистему и превратив Стэнли, друга-идиота Клэри, в крысу, что говорило о плохих манерах. Магнус больше никогда не пригласит на вечеринки вампиров. Придут только оборотни и феи, даже если по всему дивану будет разбросана шерсть и пыльца фей.

После ухода вампиров Магнус и Алек какое-то время сидели молча, а потом что-то произошло. Ссора между пери и оборотнем вышла из-под контроля. Лицо оборотня изменилось, он зарычал, а пери перевернула стол. Раздался грохот.